Потом, если Джастин будет еще занят, он сможет провести это интервью по телефону, а я заранее подготовлю ему перечень тем. И тогда уже в первое воскресенье будущего месяца мы сможем все опубликовать. – Он сделал еще глоток.– Меня не устраивает интервью по телефону, – сказала Леони. – Ничего хорошего из этого не получается. Я не возражаю сделать несколько фотографий – пусть даже и на этой неделе, но что касается интервью… Я всегда считала, что стиль Гамильтона-Брауна – это беседа по душам, один на один.– Да, обычно это так и происходит. – Тони нервно ослабил узел галстука. – Но в случае с этим материалом очень поджимают сроки.– А почему нельзя перенести на следующий месяц?– Джастин уже завязан на интервью с премьер-министром. – Впервые в жизни Тони говорил правду.Леони невольно поддалась натиску, и Тони продолжал, воспользовавшись благоприятным моментом:– Видите ли, каждый месяц мы стараемся представить новое лицо: актера, политика, модельера, писателя, филантропа, ну и так далее, вы сами знаете.Леони несколько смягчилась.– Да, я понимаю. Спасибо, – поблагодарила она официанта, который принес ее воду и вручил обоим меню. Она мельком взглянула на список блюд. – Я сегодня ужинаю в ресторане, так что сейчас съем что-нибудь очень легкое.– С мистером Фентоном? – спросил Тони; его охотничий инстинкт взял верх над осторожностью.Леони сурово посмотрела на него, вновь насторожившись. Вопрос она оставила без внимания.– Я возьму салат "моззарелла". А вы? – вежливо поинтересовалась она.Тони уже казнил себя за оплошность. Не надо было действовать так грубо.– О, лазань Вид лапши.

, пожалуй, и немного чесночного хлеба.Леони стало понятно, почему он в такой жуткой форме.– А что вы возьмете на закуску, мисс О'Брайен? Можно мне называть вас Леони? – спросил он.И вновь его вопрос остался без ответа.– С меня хватит салата, благодарю вас.– Вот, оказывается, как вам удается сохранять великолепную фигуру, – весело продолжил Тони, игнорируя ее высокомерный тон.– Возможно, – сказала Леони.Когда официант принял заказ, Леони стала изучать своего собеседника. Почему он ей так неприятен? В конце концов, он ведь достаточно опрятен, правда, запах лосьона после бритья уж очень бил в нос; костюм на нем был дорогой, хотя несколько не по фигуре. Но была в нем изначально какая-то червоточинка. Да и лицо у него было какое-то пятнистое и опухшее – типичное лицо алкоголика, а ведь ему, скорее всего, не больше сорока.– Итак, чем могу быть вам полезна, мистер Снеллер? – Она намеренно обратилась к нему по фамилии, указывая на то, что доверительного разговора у них не получится. Если вообще он был способен понять такой намек, в чем Леони сомневалась.Тони Снеллер собрался с мыслями и сделал еще глоток водки.– Тревор Грантли, мой редактор, хотел бы иметь портрет Леони О'Брайен – актрисы, ступившей на путь режиссуры. Нам бы хотелось услышать от вас, с какими трудностями вы столкнулись, оказавшись в этом новом для себя качестве. – Снеллер призвал на помощь всю свою изобретательность в отчаянной попытке завоевать хоть какое-то доверие в ее глазах.– С этим как раз не было проблем, – холодно ответила Леони.– Также, – продолжал он, – мы хотели бы сделать серию снимков – как вы работаете на площадке, болтаете с актерами, техниками и прочее.– Хорошо.– Затем, э-э, несколько ваших снимков в минуты отдыха, в вашей квартире, с мистером Фентоном, разумеется.Леони прищурилась, почувствовав подвох.– А зачем вам понадобилось привлекать и его? – спросила она строго.Тони допил оставшуюся водку.– Ну, он же звезда вашей картины, и, разумеется, мы бы хотели снять вас вместе и на съемочной площадке.– Понимаю. – Леони задумалась над его доводами. На первый взгляд они были вполне разумны.– А как вам работается с мистером Фентоном? – Снеллер никак не мог удержаться, чтобы не проявить свой основной интерес.– Я очень довольна, – осторожно ответила она, – хотя, должна признаться, я его очень редко вижу. Основную часть времени я провожу в своем офисе.– А совместная работа как-то повлияла на ваши с ним личные отношения?– Это не ваше дело, – спокойно ответила она. Тони решил, что и ему пора перестать сдерживаться.– Что ж, в конце концов, – сказал он вкрадчиво, – вы ведь остаетесь боссом – как на площадке, так и вне ее, не так ли?Леони резко встала.– Официант, – позвала она.Тот немедленно подошел к столику.– Si, signora? – Боюсь, мне нездоровится. Я ухожу домой. Мистер Снеллер займется моим салатом. Он, судя по всему, привык есть за двоих.– Хорошо, синьора. – Официант отодвинул стул, пропуская ее из-за стола. – Мне очень жаль.– Мне тоже, – сказала Леони.– Мы еще увидим вас, синьора?– Вполне вероятно, – ответила она и, бросив злобный взгляд на Снеллера, добавила: – Но в более приятном обществе.Выйдя на улицу, в уютное тепло римского солнца, Леони взяла такси и, провалившись в мягкое сиденье, облегченно вздохнула. "Избави Бог от этой чертовой прессы", – подумала она.Тони Снеллера совершенно не удивил такой поворот событий. Он решил, что Леони была излишне раздражительна; несомненно, не все у нее было гладко с молодым любовником. Да, здесь определенно есть сюжет.После ленча он позвонит Тревору и попросит продлить ему пребывание в Риме. И уж тогда займется своим любимым делом: вынюхивать и разносить грязь. Он вытащил свою записную книжку и начал писать: "Леони и Роб – на пороге разрыва?" Далее следовало:"Леони О'Брайен, сорока трех лет, и ее последняя забава – Роб Фентон, двадцати пяти лет, намерены отныне идти каждый своим путем. Ходят слухи, что роскошный самец Роб не желает мириться с превосходством Леони и вмешательством в его карьеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112