В. Корниенко, основанных на изучении творческой истории «Котлована», повесть написана в манере, близкой к жанру киносценария. Все произведение, целостное в своей глубинной художественной основе, в символике, выраженной самим названием внешне легко членится на цепь эпизодов, порой, кажется, не связанных логически между собой. В повести нет обозначения глав, однако писатель разрывами разделил текст на ряд картин и сцен. Без объяснений и мотивировок герои совершают поступки, ведущие к трагическим последствиям, За исключением двух персонажей (Вощева и Прушевского) не раскрывается внутренний мир героев, они как бы «непрозрачны», непонятны и автору, и читателю. Столь же необъяснимы их поступки: они совершаются как бы автоматически, непроизвольно, случайно, часто абсурдно.
Закладывается основание огромного Дома для трудящихся, спроектированного инженером Прушевским. Изнурительные работы на котловане описаны Платоновым с устрашающим реализмом. Но когда работы были закончены, начали укладывать в основание котлована бут, у руководства стройки появилась новая идея — вырыть котлован «в четыре — в шесть раз» больше. Бессмысленно, жестоко, абсурдно, но работы на котловане продолжаются, а инженер Прушевский начал чертить новый план. Бессмысленный труд превращается в страшное наказание.
Действие повести перемещается в близлежащую деревню, где организуется колхоз имени Генеральной Линии. Там есть Оргдвор и Оргдом. Все, что происходит в деревне, настолько жестоко и абсурдно, что не могло быть и речи о напечатании повести, — Платонов это понимал. Апокалипсический смысл приобретают все детали и поступки. Например, идея ликвидировать кулачество как класс, посадив кулаков на плот и отправив их, словно по Лете, в море, — и «вот уже кулацкий речной эшелон начал заходить на повороте за береговой кустарник». «Плот» как символ не менее страшен, чем «котлован».
В повести есть мотив, тесно связанный с творчеством Ф.М. Достоевского и характерный для многих произведений Платонова. В основание грандиозного Дома, будущего «светлого завтра» положен ребенок, и не в теории, как у Достоевского, а в жестокой реальности. Антиутопический смысл этого символического ритуала обнажен до крайности. Еще в 1922 г. в статье «Равенство в страдании» Платонов писал: «Человечество — одно дыхание, одно живое теплое существо. Больно одному — больно всем. Умирает один — мертвеют все». Но страшнее всего для Платонова, когда «во имя будущего» умирают дети: «Некому, кроме ребенка, передать человеку свои мечты и стремления; некому отдать для конечного завершения свою великую обрывающуюся жизнь. Некому, кроме ребенка. И потому дитя — владыка человечества…» (из статьи «Душа мира» — 639). Мироустройство, остающееся без «владыки человечества», не имеет будущего — для автора «Котлована» это несомненно.
В повести «Котлован» есть остро поставленные злободневные вопросы, связанные с эпохой индустриализации и коллективизации в стране. Гигантомания и темпы захватили весь государственный организм. Строить новое, стирая с лица земли старое наследие, в конце 20–х — начале 30–х годов было задачей еще более актуальной, чем непосредственно в годы революции. Однако символ Котлована не только несет в повести злободневный заряд, но и приобретает глубоко универсальный смысл. Не одна страна пережила эпоху Котлована. Дело не в мечте о Доме (который неимоверными усилиями может быть построен), а именно в Котловане. Дом — утопия, а Котлован — реальность, бездна, пропасть, бездонный провал, куда уходят люди; он бесконечен, он — непрекращающийся процесс поглощения. Смысл его амбивалентен, работа в нем и бессмысленна, и неизбежна. Парадокс в том, что это — единственное место, где Вощев (как и другие) нашел себе питание и пристанище. Символически звучит фраза о мужиках — они пришли из деревни «зачисляться в пролетариат», и дальше сказано, что «все бедные и средние мужики работали с таким усердием, будто хотели спастись навеки в пропасти котлована».
Язык повести разоблачает описываемую действительность в той же мере, как и происходящие в ней события. Это язык жестокой, мрачной сатиры. В сущности в повести нет такой темы, о которой не было бы сказано на особом, пронзительном языке. Платонов не оставляет ни одной значительной фразы построенной на принципах литературной нормы. Он деформирует устойчивые языковые стереотипы революционной эпохи и того времени, которое описано в повести, когда обессмысливается любая попытка выразить себя или развернуть идеи и принципы. И не только официальная фразеология подвергается тотальной деформации и десемантизации, но и бытовая человеческая речь. Авторское слово практически ничем не отличается от слов персонажей, чаще всего имитируя несобственно — прямую речь. Приведем примеры из текста: «Вощев лежал в сухом напряжении сознательности», «стоял и думал среди производства», «извлекли из нас убежденное чувство и взяли его себе», «уроду империализма никогда не достанутся социалистические Дети», «мешок, куда собирал для памяти и отмщения всякую безвестность», «каждый существовал без всякого излишка жизни», «ты не переживаешь вещества существования», «стыд существования за счет двух процентов тоскующего труда» и т. д.
Современными исследователями творчества Платонова «Котлован» и «Чевенгур» прочитываются в нескольких контекстах. Во — первых, они Рассматриваются в плане политическом и идеологическом, в контексте той ситуации, которая сложилась в стране к концу 20–х — началу 30–х годов. Этот контекст достаточно хорошо изучен, и не остается сомнения, что в платоновских произведениях выражены откровенно оппозиционные взгляды, и не только в общем виде или иносказательно, но и в конкретной резкой критике положений сталинизма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209