Но теперь дела обстоят так, что мне придется нарушить
свой обычай и свести вас с нужным человеком, с неким
Торгрио. Когда-то он был весьма умелым, дерзким и
удачливым вором и занимался похищением драгоценностей,
которые, как считали их обладатели, хранятся в безопасности
за высокими стенами и в крепких сундуках. Ныне же Торгрио
удалился от дел - на деньги, заработанные бывшим ремеслом,
он купил целый особняк и спокойно живет там, как
почтеннейший из обывателей. Ну, иногда, может быть, слегка
приторговывает краденным... Вот и все его грехи.
Торгрио жил невдалеке от богатого квартала нобилей -
там, где начинались улица Гончаров. Его дом не выделялся
среди прочих ни размерами, ни какими-то особыми украшениями
- простое, прочное строение, какое мог бы позволить себе не
очень богатый, вышедший на покой купец. Разумеется,
бывшему вору совсем не хотелось лишний раз напоминать людям
о своем прежнем ремесле и нынешнем достатке.
Кафратес познакомил Торгрио со своими спутниками и
коротко сообщил о деле, которое привело их сюда. Хозяин
был человеком небольшого роста, щуплым и юрким; он как бы
находился в беспрерывном движении, и в его повадках
чудилось что-то паучье. Он улыбнулся и хитро подмигнул
Конану:
- Я, как и наш уважаемый целитель, привык следовать
своим особым правилам, но не могу не принять участия в
таком достойном деле, как ваше. Так чем же я могу вам
помочь?
- Надо забраться за Западную башню, - коротко сказал
киммериец.
- А кто будет забираться - ты, что ли? - удивился
Торгрио. - Мысль, конечно, неплохая, но я-то здесь причем?
- Может, тебе трудно будет в это поверить, но я
когда-то лазил по стенам не хуже тебя, - и, думаю, ты
прекрасно понимаешь, о чем речь. Я пользовался для этого
особыми штуковинами и, думаю, что в Ианте тоже должно
найтись нужное мне снаряжение.
- Может быть, и есть у кого-то, но почему обязательно у
меня?
- Ну, а у кого ж еще? Ведь до сих пор не нашлось вора,
превзошедшего тебя в мастерстве! А мне эти штучки
необходимы позарез!
- Поскольку мы с тобой в каком-то смысле собратья по
ремеслу... - начал сдаваться Торгрио и, подумав немного,
наконец решился: - Джуния! - крикнул он, обернувшись через
плечо. - Принеси мне когти дракона!
В комнату вошла немолодая женщина, неся какие-то
непонятные железные штуковины. Торгрио, поочередно
перебирая их, начал объяснять Конану, как ими пользоваться:
- Вот эта пара предназначена для рук, а эта - для ног.
Обязательно оставляй прикрепленными к камню два захвата:
один ручной и один ножной. Кстати, - засомневался он,
оглядев могучую фигуру киммерийца, - влезут ли они на твои
сапоги? Ну да ладно, как-нибудь приспособим! Слушай дальше:
отрегулируешь захват по выпуклости камня, прижимаешь к
нему, опускаешь рычаг... когда надо отцепить - поднимаешь
рычаг. Понял?
- Это что же получается - ползать по стене, как муха! -
с отвращением сказал Гарас. - Я не справился бы с этим,
даже если бы мне приказал сам Солнцеликий Митра...
Конан только разразился похожим на раскат весеннего
грома хохотом.
- Никуда бы ты не делся, коль встал бы выбор: влезть на
стену или погибнуть! полез бы, как миленький. В Киммерии
мне частенько приходилось взбираться по крутым скалам -
может быть, даже круче, чем стена этой проклятой башни.
Давай, Торгрио, опробуем твои причиндалы на стене дома - во
дворе, само собой, лишние глаза нам ни к чему.

3. Башня

Как обычно, стража остановила Кафратеса у входа в
темницу, где томилась королева Офира. Когда десятник
ловкими привычными движениями обыскал его с ног до головы и
убедился, что ничего недозволенного лекарь при себе не
имеет, замки с металлическим скрежетом отворились - и
Кафратес смог войти в камеру королевы Марэлы.
К племенной владычице его проводила та самая смуглая
хорошенькая женщина, с которой Конан и Гарас повстречались в
"Диком Вепре". Стены помещения, в котором содержали
королеву, были занавешены коврами вендийской и иранистанской
работы, на изящных столиках красного дерева сверкали золотые
чаши на серебряных подносах, на ложе манили к отдыху
шелковые подушки и пуховые перины. Для темницы убранство
было весьма богатым, если не сказать - роскошным.
Однако королеву вся эта пышность утешить не могла;
сейчас она лежала, уткнув лицо в подушки, и горько плакала
- да так, что от рыданий сотрясалось все ее тело.
- Госпожа, - тихо обратилась к ней служанка, - ты
сможешь принять целителя Кафратеса? Он пришел к тебе с
обычным визитом.
- Входи, конечно, входи, дорогой друг! - Марэла подняла
голову, все ее лицо было залито слезами. - Ты остался
единственным человеком, которому я могу доверять! Оставь
нас, милая Райма, - обратилась она к служанке.
Кафратес приблизился к ложу, опустился на одно колено,
почтительно приветствуя королеву, и с трудом поднялся,
что-то невнятно пробормотав. Платком их тончайшей льняной
ткани королева вытерла слезы и предложила лекарю присесть
возле нее.
Схватив обеими ладонями руку Кафратеса, она горячо
заговорила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12