Только появление в районе патрулирования айсбергов периодически нарушало усыпляющий покой подводных вахт. Но лодочные акустики и вахтенные командиры были бдительны, так как каждый понимал, что такой же подводный охотник, но только из «волчьей стаи» гросс-адмирала Денница, может искать свою добычу где-нибудь по соседству.
И ранним угрюм 28 августа бдительность «слухачей» С-101 была вознаграждена. Вахтенный гидроакустик услышал среди ледяного безмолвия нарастающее «пение» корабельных дизелей. Так Звонко могла «петь» только фашистская субмарина, идущая на максимальном ходу, тем более что в Карском море советских подлодок не было.
По сигналу «Боевая тревога» североморцы быстро разбивались по боевым постам. Очень скоро через перископ в мути снежного заряда командир С-101 разглядел низкий силуэт вражеской субмарины с характерной противосетевой «пилой» и белоснежными усами у форштевня, а затем и бочкообразную рубку, характерную для немецких подлодок.
С-101 начала сближение с врагом.
Когда до цели осталось 6 кабельтовых, из носовых торпедных аппаратов «101-й» вылетели три торпеды. А спустя минуту над морем в тишине ледяной пустыни прогремел мощный взрыв.
Громадный водяной столб, образовавшийся на месте бело-голубого силуэта вражеской субмарины, на мгновение завис в воздухе и стал медленно опадать. Неожиданно в нем заклубилась желто-коричневая вспучина, и раздался оглушительный грохот. Скорее всего, на борту «немки» сдетонировал торпедный боезапас либо взорвались снаряды в артпогребе.
Еще секунда, и вокруг снова повисла арктическая тишина, которую нарушал хорошо различимый треск ломающихся в глубине моря переборок вражеской подлодки.
С-101 поднялась в позиционное положение и пошла в точку, где еще недавно находился враг. Здесь стремительно расплывалось остро пахнущее соляром радужное пятно, в его бурлении покачивались несколько обезображенных трупов немецких подводников в прорезиненных костюмах, какие-то бумаги, деревянные обломки и личные вещи.
Североморцы подняли на борт сигнальную книгу, дневник и тужурку командира U-639 обер — лейтенанта Вальтера Вихмана, бумаги, на которых были изображены чертежи лодки, и целый спасательный круг.
Явная уверенность погибших нацистов в безопасности плавания объясняется тем, что U-639 дала в районе» хороню освоенном подводниками Кригсмарине, где, по мнению ОКМ, боевых кораблей Северного флота никогда не было.
Вполне естественно, что ни ОКМ, ни тем более обер — лейтенант Вихман не мог не знать, что еще в июле 1943 года на мыс Желания была доставлена шумопеленгаторная станция «Цефей-2». И уже в первые часы работы станции удалось обнаружить в проливе две немецкие подлодки, переговаривавшиеся между собой по звукоподводной связи.
Другой вопрос — что заставило нацистов столь неосмотрительно идти в надводном положении, среди айсбергов и куда они так торопились? Если бы кто-то из немецких подводников уцелел, то мы могли бы узнать об этом. Однако весь экипаж фашистской субмарины ушел в мир иной!
Меж тем анализ всего, что мы сегодня уже знаем о тех днях, позволяет предположить сразу несколько возможных версий.
Одна из них непосредственно касается подводной базы Кригсмарине на острове Земля Александры, который входит в состав архипелага Земли Франца-Иосифа. Вполне возможно, что именно здесь, как и в хорошо защищенных бункерах Франции и Норвегии, кто-то ждал возвращения подводников Вихмана (этой загадочной базе в нашей книге посвящен отдельный материал).
Также достоверно известно, что кроме «александровской» базы для подводников Вермахта в Арктике были созданы небольшие маневренные пункты, в составе которых обычно был сборный домик или пещера, склад с продовольствием и топливом. Подобные базы были сооружены на берегу заливов Ледяная гавань и Благополучия» а также на островах в шхерах Минина.
Правда, настоящим сюрпризом, но уже для командования Северного флота стала запись, обнаруженная в одном из документов, всплывших на месте гибели U-639, которая указала, что подводный «викинг» Вихман уже почти месяц действует в Карском море. За это время он успел поставить два минных заграждения: 1 августа — у мыса Русский Заворот (в Печорской губе), а 20 августа» по плану операции «Зеехунд», еще и в Обской губе. Но самым необычным стал совершенно очевидный факт что потопленный «серый волк» шел не в норвежские базы, а куда-то на север. На этом история последнего похода подлодки Вихмана была закончена. Но к сожалению, в конце лета 1943 года наша североморская разведка еще не знала, что одновременно с U-639 в Карское море пришла U-636, которая 4 августа выставила минное заграждение у мыса Русский Заворот, а 23 августа — минное заграждение в соседнем с Обской губой Енисейском заливе и затем тоже куда-то неожиданно и надолго исчезла.
Только 14 ноября «636-я» вновь появилась у западного входа в пролив Югорский Шар и поставила здесь минное заграждение, которое очень быстро было обнаружено и уничтожено нашими тральщиками.
Где могла находиться U-636 почти три месяца (с 22 августа по 14 ноября) — неизвестно. На базах в Киркенесе и Тронхейме в этот период ее не видели. Кроме того, надо особо отметить, что последнее минное заграждение, поставленное «636-й» у входа в горский Шар, состояло из мин, специально подготовленных для постановки в мелководных районах Карского моря» а не на больших глубинах Баренцева моря. Наиболее вероятно, что загрузиться такими минами было возможно в подскальной базе, расположенной на Земле Александры.
Неким продолжением истории с гибелью подводной лодки обер-лейтенанта Вихмана стало патрулирование в соседнем (северном) районе еще одной советской лодки — С-54 под командованием капитана 3 ранга Дмитрия Братяшко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56