Тасжан осторожно взял домбру в руки, провел пальцами по струнам. Домбра оказалась настроенной как надо. Видимо, ею часто пользовались. Наконец Тасжан почувствовал себя неловко, что разгуливает в чужом доме, поставил домбру на место и вышел на улицу.
Что может быть красивее родной природы! Тасжан словно завороженный уставился на луну, которая, разрезав пополам бескрайнее море, тяжело, как беременная, поднималась на небо. Поверхность моря сверкала, будто ее отделали серебром. Весь ночной мир купался в белом молочном свете луны и, казалось, радовался неуемной радостью, что он существует. Вся земля словно закуталась в полупрозрачное покрывало невесты.
«А в городе мы ничего этого не замечаем, ослепленные резким электрическим светом»,— подумал Тасжан и вздохнул.
Луна поднималась быстро, а Тасжан все стоял и стоял около загадочного домика. Вдруг он заметил белый силуэт, медленно бредущий со стороны моря. На секунду он растерялся, потом, и сам толком не понимая, что делает, нырнул под перевернутую лодку. Белый силуэт, будто только что народившийся месяц, проплыл совсем рядом с ним. Длинные черные волосы наполовину скрывали тело. Когда она проходила мимо, у жигита ничего не осталось от разума. Пусть для него не диво обнаженное женское тело, но такого изумительно красивого стана, словно выпестованного из серебра, он никогда не видал и, наверное, никогда не увидит. «Я грешен,— подумал жигит, не зная, в какую щель нырнуть от стыда.— Разве в мире есть воровство хуже этого? Я замарал свою честь, без позволения смотрел на нее. Надо быстрее исчезнуть отсюда, сгинуть». Ругая себя, он стал подниматься и крепко стукнулся головой об лодку. «Так мне и надо!» — с досадой плюнул он и не оглядываясь направился в город. Но все его чувства остались в домике, темневшем под луной. Он шел, попирая ногами свою длинную тень, луна светила сзади. Душу вдруг охватила тяжкая тоска.
Когда он учился в десятом классе, ему пришлось возвращаться из соседнего аула таким же уничтоженным и подавленным. Он всей душой полюбил тогда девушку, которая после восьмого класса бросила школу и ушла в доярки. В юношестве он еще верил в любовь, что есть на свете такое святое чувство. Потом разуверился. Если приходилось слышать разговор на эту тему, он только иро нически улыбался. Почему так случилось?
«Да, в год окончания школы я навсегда распрощался с этим великим чувством. Та девушка из соседнего аула была смуглолицей красавицей. Она понравилась мне с первого взгляда.
Их аул назывался Черновая. Если перейти реку Бух-тарму, то напрямик до него всего четыре километра Мальчик Амантай, с которым я дружил, тоже был из этого аула, и каждое воскресенье я повадился туда ходить Помню, был конец мая, мы готовились к экзаменам. Уроки уже кончились, и делать, в общем-то, было нечего
В мае Бухтарма еще полноводна, в это время только начинает убывать, Амантай ушел домой за реку готовиться к экзаменам, а я не знал, куда себя девать. Стоило зак рыть глаза, и передо мной тотчас появлялась та девушка из аула Амантая, сердце начинало колотиться, бросало то в жар, то в холод. Ничего меня не интересовало. Хотелось уйти куда глаза глядят или растянуться на траве и бездумно лежать. Экзамены остались в стороне. Тем более что сначала мы должны были писать сочинение по литературе, а этот предмет я не любил. Мне тогда казалось, что литература — пустая болтовня, не имеющая никакого отношения к повседневной жизни. «Зачем нам нужны какие-то Кунанбаи, Итбаи, Иглики...» — думал я. И все же, когда решил написать письмо своей любимой, мне пришлось обратиться к их помощи. Я красиво переписал из повести Беимбета Майлина «Память Шуги» письмо Абдрахмана и послал от своего имени. Послал, а ответа все нет и нет, и я не находил себе места от переживаний.
Не сочтите мои слова за хвастовство, но среди свер стников не было никого, кто бы плавал лучше меня Как-то в ветреную погоду, когда на реке поднялись огромные волны, я переплыл туда и обратно без отдыха, держа в зубах ветку жимолости.
Стояла уже осень, экзамены в школе я кое-как сдал. И вот решил снова переплыть Бухтарму и сходить в Чер новую к Амантаю, втайне надеясь, что если повезет то встречусь со своей девушкой
Бухтарма питалась из тающих горных снегов, и вода в ней была ледяная в любую пору года. В реке было полно всяких водоворотов и воронок, течение стремительное.
Как-то лунной ночью я укрепил свою одежду на голове и поплыл на тот берег. Мне повезло, я благополучно добрался до цели. Правда, рубашка, в которую я завернул брюки, вся промокла. Я выжал ее, оделся и по узкой тропинке направился в Черновую. Вдруг почему-то меня одолел страх, я остановился и прислушался. И все же сила любви арканом потянула меня вперед. Иногда дорогу переходил олень, с шумом взлетали ночные птицы. Я выломал хорошую дубинку: хоть какое, да оружие.
Так я шел довольно долго, наконец послышался ленивый лай аульных собак. На окраине были огороды русских, и около них я остановился передохнуть, собраться с мыслями. В детстве мы делали набеги на эти огороды, поэтому между мальчишками Черновой и нами всегда была непримиримая вражда. И вот теперь я пробирался в этот враждебный аул к девушке...
Разве забудешь когда-нибудь тот юношеский пыл и задор, ту пору, богатую чувствами и любовью? Никогда...
Я немного отдышался у огородов, поуспокоил свое сердце и затем осторожно, стараясь не попадаться на глаза аульным собакам, не потревожить их, подошел к дому Амантая. Стояла тишина, все спали. У Амантая тоже была собака, но она меня узнала и приветливо замахала хвостом, путаясь в ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23