Нельзя ли все-таки его вызвать? — спросила она Тэраду.
— Что за спешка? — пробурчал Тэрада.
Госпожа Хамура слыла женщиной капризной. Она без конца пилила своего мужа, взваливая на него вину за все неприятности, которые сейчас приходилось терпел, семье. Те, кто проходил мимо их квартиры, невольно становились свидетелями семейных скандалов, шум которых был слышен не только из окоп, но и доносился сквозь толстые стены.
— Что это за жизнь! — кричала она. — Бедный ребенок. Целыми днями сидит взаперти. Я не моту ни в парк ее сводить, ни дать ей погреться на солнышке. Любимое печенье и то не могу купить, должна кланяться институтскому шоферу, чтобы привез. У нас уже продуктов почти нет, все запасы кончились. И это ты но всем виноват! Ничего себе управляющий делами! Сидит взаперти, как обезьяна в клетке! Посмешище, да и только! Л что, если ребенок умрет От чумы? Я тогда повешусь. Л ты будешь проклят на всю жизнь.
Резонного в жалобах госпожи Хамуры было мало. С тех пор как дом превратился в изолятор, не было еще ни одного солнечного дня, так что греться было негде, что же касается покупок, то все необходимое доставлял институтский шофер, который, кстати, был непосредственно подчинен управляющему делами. Он приезжал пока всего два раза, но продуктов было завезено столько, что их с избытком хватит на все время пребывания в карантине.
Все это госпожа Хамура отлично знала, просто ей нужен был повод, чтобы пошуметь.
— Это ты во всем виноват, — кричала она, — если бы не ты, то и никакой чумы не было бы.
Несмотря на свой добрый нрав, в такие минуты выходил из себя и Хамура...
— Зачем вам понадобился Канагаи? — повторил свой вопрос Тэрада.
— Видите ли, дело очень серьезное... — замялась госпожа Хамура.
— Что-нибудь с ребенком?
— Нет... Меня беспокоит муж... Он начал заговариваться.
— Заговариваться?
— Да. Сегодня утром, например, он поднялся затемно и стал глядеть в окно. Я спрашиваю, что он там увидел, а он отвечает: "На город падает горящая комета". Комета — это ведь такая звезда с длиннущим хвостом, не правда ли? Я встала, подошла к окну, по ничего не увидела. Только на улице, как всегда, горела красная неоновая реклама.
— Он, наверно, подшутил над вами, — сказал Тэрада. — Ведь Хамура-сан любит посмеяться.
— Но я вам еще не все сказала. Днем он взял колоду карт, перетасовал ее и начал гадать. Потом собрал в доме все палочки для еды и стал ими манипулировать, как это делают прорицатели. — Госпожа Хамура быстро задвигала пальцами, пытаясь показать, как манипулировал палочками ее муж. — И вдруг он вскрикнул, уставился иа меня и говорит: "Небесная кара постигает наконец и Токио. Потому что кругом одно беспутство и разврат. Кантосское землетрясение и атомная бомба — пустяки по сравнению с тем, что нас ожидаег. Из десятимиллионного населения девять миллионов шестьсот девяносто семь тысяч восемьсот тридцать один человек погибнет. Наступает час небесного возмездия, и брат восстанет на брага. В четырнадцатом веке от чумы погибло двадцать пять миллионов человек — четвертая часть всего населения Европы. На этот раз погибнет пятьсот миллионов — шестая часть населения земного шара, и больше половины придется на Азию. Пятую часть погибших азиатов составят японцы. Япония превратится в море огня, в котором будут гореть трупы".
— Н-да, странная манера шутить, — заметал Тэрада.
— Он вовсе и не шутит! С какой стати ему дурачить меня, ведь он знает, что я все равно пи одному его слову не верю. Нет, с ним что-то происходит.
— Я думаю, — вмешался в разговор Муракоси, — что ему действительно мерещатся картины Страшного суда. — Муракоси было явно не по себе.
— Нельзя, нельзя это так оставить, — снова быстро заговорила госпожа Хамура. — Когда я слышу его бред, у меня волосы встают дыбом.
— Неужели такой здоровяк на третий день карантина мог заболеть тяжелым неврозом? — как бы рассуждая вслух, проговорил Тэрада.
— Значит, и вы предполагаете невроз? — подхватила госпожа Хамура.
— Я ничего не предполагаю, — ответил Тэрада. — Завтра придет доктор Канагаи и даст свое заключение.
— Как! — возмутилась она. — Вы хотите заставить меня ждать до завтра!
— Госпожа Хамура! — почти выкрикнул Тэрада. — Я надеюсь, что это не вы своими скандалами довели мужа до такого состояния. Но все-таки прошу вас, будьте с ним помягче, поласковее. Ведь он ваш муж!
Кохияма, который вышел в этот момент в переднюю, удивленно уставился на Тэраду: он не ожидал от него таких слов. Неожиданно в приоткрытую дверь впорхнула молодая женщина, одетая в белое кожаное пальто.
— Эмма здесь живет?
— Кто вы такая? Сюда нельзя! — Муракоси торопливо протянул руки вперед, преграждая ей путь..
— О-ля-ля! Л вы кто такой? По какому праву вы меня не пускаете? Меня зовут Сатико, я подруга Эммы.
Девушка, по-видимому, была не робкого десятка. Она, очевидно, знала также, что после смерти отца Эмма живет одна, никого из близких родственников у нее нет и, следовательно, в квартире сейчас могут находиться только посторонние.
— Послушайте, барышня! — увещевательным томом обратился к ней Тэрада. — Если вы сделаете еще хоть, один шаг, вы не сможете в течение какого-то времени вернуться к себе домой. Вас это устраивает?
Неожиданная гостья проникла во двор через калитку, в которую входил шофер, доставлявший продукты (он всегда приезжал сюда в белом халате, в защитной маске и перчатках). Катасэ, по-видимому, забыл запереть калитку. Но шоферу обычно открывали ворота, калитка оставапась на замке, поэтому оплошность Катасэ походила на какое-то умышленное действие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54