— Я нашел кое-что интересное, тебе тоже будет интересно взглянуть на это, — поделился Моркоу после короткой паузы.— Интересно, — кивнула Ангва.— Но я пока не скажу тебе, что это. Иначе сюрприз будет испорчен, — продолжал Моркоу.— О. Ладно.Еще некоторое время Ангва шагала, над чем-то размышляя.— А можно спросить? — наконец промолвила она. — Это будет таким же сюрпризом, как и та коллекция камней, что ты показал мне на прошлой неделе?— Хорошая была коллекция, правда? — обрадовался Моркоу. — Я столько раз ходил по той улице и даже не подозревал, что там находится музей минералов! Какие были силикаты, а?— Просто потрясающие. Не понимаю, и почему в этом музее никого народу? Силикаты ведь…— Вот-вот, и я этого тоже не понимаю.Ангва напомнила себе, что такая штука, как ирония, Моркоу неведома. Хотя разве он виноват в том, что рос среди гномов, в шахтах? Он ведь совершенно искренне считал, что куски камней могут быть интересны всем. А за неделю до этого они ходили на сталелитейный завод. Там тоже было очень интересно.И все же… все же… Моркоу не мог не нравиться. Моркоу нравился даже преступникам, которых арестовывал. Нравился даже старушкам, которые теперь из-за него постоянно дышали свежей краской. И нравился ЕЙ. Очень. Из-за этого бросить его будет еще тяжелее.Она была вервольфом, оборотнем-волком. И этим все сказано. Либо ты хоронишься по углам, стараясь, чтобы люди не прознали о твоей тайне, либо ты честно признаешься, а потом видишь, как тебя сторонятся, как перешептываются у тебя за спиной, — хотя, чтобы увидеть, как перешептываются за спиной, приходится поворачиваться.Честно говоря, Моркоу было все равно. Но ему было не все равно, что другим не все равно. Ему было не все равно, что даже самые близкие друзья-коллеги носили теперь в потайном кармашке кусочек серебра — так, на всякий случай. Она-то видела, как он расстраивается. Видела, что напряжение растет, а как решить проблему, он не знает.Все развивалось именно так, как предсказывал отец. Вервольф человеку не товарищ — лучше сразу прыгнуть в серебряную шахту.— В следующем году будет большой праздник, и наверняка по этому случаю устроят громадный салют, — сказал вдруг Моркоу. — Люблю салюты.— Я поражаюсь, и почему Анк-Морпорк так жаждет отметить тот факт, что триста лет назад здесь была гражданская война? — поинтересовалась она, возвращаясь к действительности.— А почему бы и нет? Мы же победили, — пожал плечами Моркоу.— Да, но вы также и проиграли.— Даже в плохом всегда ищи хорошее — вот мой девиз. Ага, мы уже пришли.Ангва посмотрела на вывеску. Она уже научилась читать гномьи руны.— Музей гномьего хлеба, — сказала она. — Ух ты! Всегда мечтала тут побывать.Моркоу счастливо кивнул и толкнул дверь. Внутри стоял запах сухих корок.— Эй-ей, господин Хопкинсон? — позвал он. Ответа не было.— Иногда он отлучается, — сказал Моркоу, поворачиваясь.— Когда уже не в силах совладать с чувствами. Понимаю, — откликнулась Ангва. — Хопкинсон? Что-то не похоже на гномью фамилию.— Он человек, — пояснил Моркоу, переступая порог. — Но очень известный авторитет. Гномий хлеб — это вся его жизнь. Он опубликовал наиболее полное описание наступательной выпечки. Ну… раз его нет, я сам возьму два билета и оставлю на столе два пенса.Музей господина Хопкинсона не производил впечатления, что тут бывает много посетителей. На полу и витринах лежала пыль, и целые горки пыли скопились на экспонатах, большинство из которых были классической корово-лепешечной формы, с некими признаками съедобного происхождения, но также встречались ватрушки ближнего боя, смертоносные метательные гренки и огромное множество других запыленных орудий массового и не очень уничтожения. Гномы испокон веков относились к еде как к оружию.— Ты что там ищешь? — спросила Ангва. Она принюхалась. В воздухе висел знакомый противный резкий запах.— Сейчас, сейчас… Ты готова?… Я хочу тебе показать… Боевой Хлеб Б'хриана Кровавого Топора! — ответил Моркоу, копаясь в столе на входе.— Буханку хлеба? Ты привел меня сюда, чтобы показать буханку хлеба?Она еще раз втянула воздух. Да. Кровь. СВЕЖАЯ кровь.— Именно, — подтвердил Моркоу. — Его выставляют тут всего две недели. Это тот самый хлеб, которым Б'хриан сражался во время битвы при Кумской долине, когда убил пятьдесят семь троллей! — Впрочем, Моркоу, вспомнив о гражданском уважении, тут же справился с неподобающим восхищением. — Однако это было очень давно, и мы не должны позволять древней истории ослеплять нас и портить отношения в многоэтнической общине века Летучей мыши.Скрипнула дверь.— Этот боевой хлеб, — издалека сказала Ангва, — он черный, да? Несколько крупнее обычного?— Все правильно, — кивнул Моркоу.— А господин Хопкинсон… Это такой маленький человечек? Невысокий, с белой острой бородкой?— Он самый.— И у него проломленный череп?— Что?— Я думаю, тебе лучше подойти сюда и посмотреть самому, — сказала Ангва, отступая назад.
Дракон, Король Гербов, сидел один среди свечей.«Итак, командор Сэмюель Ваймс… — размышлял он. — Глупый человечишка. Не видит дальше своего носа. И такие люди достигают больших высот в нынешние дни. Хотя и от таких людей есть своя польза, надо полагать, поэтому Витинари и выбрал его. Глупец способен на то, о чем умный даже помыслить побоится…»Вздохнув, Дракон подтянул к себе другую книгу. Она была ненамного толще, чем те, что были разбросаны по комнате, — факт весьма необычный, учитывая ее содержание.Этой книгой Дракон очень гордился. Самое удивительное — хотя Дракон уже давным-давно ничему не удивлялся, по крайней мере последнюю сотню лет, — так вот, самое удивительное, что некоторые части книги дались очень легко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16