— Ах, так вот им чего надо! — воскликнул Шульман. — А я-то решил, что мужик захотел «винца местного». Такой жуткий акцент!
— Мистер Сгорбс! — еле слышно произнёс Перси. Он согнулся в полупоклоне так, что стал похож на горбуна. — Не хотите чашечку чая?
— О, — мистер Сгорбс будто бы слегка удивился, заметив Перси. — Да… спасибо, Уэзерби.
Фред с Джорджем тихо хрюкнули в чашки. Перси, с сильно порозовевшими ушами, занялся чайником.
— Кстати, я и с тобой, Артур, тоже хотел поговорить, — мистер Сгорбс перевёл острый взгляд на мистера Уэсли. — Али Башир вышел на тропу войны. Он хочет перемолвится с тобой парой слов по поводу вашего эмбарго на ковры-самолёты.
Мистер Уэсли тяжело вздохнул.
— Я посылал ему по этому поводу сову ещё на прошлой неделе. Я ли ему не говорил сто, может, тысячу раз: ковры, как мугловый артефакт, внесены в реестр запрещённых к зачаровыванию объектов. Но разве он будет слушать?
— Сомневаюсь, — бросил мистер Сгорбс, принимая из рук Перси чашку. — Он жаждет экспортировать их сюда.
— Ну, они никогда не заменят мётел здесь у нас, в Англии, правда ведь? — вставил Шульман.
— Али считает, что для них есть ниша на рынке семейных средств передвижения, — пояснил мистер Сгорбс. — У моего деда, помнится, был эксминстерский ковёр на двенадцать персон — но, разумеется, тогда ковры ещё не были запрещены.
Он сказал это так, что ни у кого из присутствующих не осталось ни малейшего сомнения: все его предки строго следовали букве закона.
— Стало быть, у тебя дел по горло, Барти? — беспечно осведомился Шульман.
— Хватает, — сухо ответил мистер Сгорбс. — Организовать движение портшлюсов на пяти континентах — это не пустяки, Людо.
— Полагаю, вы оба будете счастливы, когда чемпионат закончится? — спросил мистер Уэсли.
Людо Шульмана шокировал такой вопрос.
— Счастливы? Да я не помню, когда получал столько удовольствия!.. Тем не менее, нам есть чего ещё ждать от жизни, а, Барти? Многое ещё предстоит организовывать, а?
Мистер Сгорбс высоко поднял брови.
— Мы же договорились не делать заявлений, пока все детали…
— Подумаешь, детали! — Шульман отмахнулся от этого слова, как от стаи мошкары. — Они уже все проработаны, разве нет? Ставлю что угодно, наши детишки всё равно скоро всё узнают. Я имею в виду, это же будет в «Хогварце»…
— Людо, нас ждут болгары, — напомнил мистер Сгорбс, резко обрывая Шульмана. — Спасибо за чай, Уэзерби.
Он ткнул в руки Перси чашку, из которой даже не отпил, и подождал, пока встанет Людо; Шульман грузно поднялся на ноги, одновременно заглатывая остатки чая. Денежки у него в карманах весело позвякивали.
— Увидимся! — выкрикнул он. — Мы будем сидеть вместе в Высшей Ложе — я за комментатора! — Он помахал, Барти Сгорбс вежливо кивнул, и оба дезаппарировали.
— А что будет в «Хогварце», пап? — незамедлительно поинтересовался Фред. — О чём это они?
— Очень скоро вы всё узнаете, — улыбнулся мистер Уэсли.
— Это секретная информация, не подлежащая разглашению вплоть до специального решения министерства, — важно объявил Перси. — Мистер Сгорбс абсолютно прав, что не раскрывает её.
— Заткнитесь, Уэзерби, — любезно сказал Фред.
К концу дня всеобщее радостное возбуждение поднялось над лагерем физически ощутимым облаком. К моменту наступления сумерек стало казаться, что даже сам по-летнему тёплый воздух дрожит от предвкушения, и, когда тьма, как занавес, опустилась над многотысячной толпой, последние попытки соблюдать предосторожность были оставлены: министерство смирилось с неизбежным и перестало бороться с учащавшимися с каждой минутой откровенными проявлениями волшебства.
Через каждые несколько футов в воздухе возникали фигуры только что аппарировавших торговцев с лотками и тележками самого необычного товара. Они продавали светящиеся розетки — зелёные за Ирландию и красные за Болгарию — которые выкрикивали имена игроков; остроконечные зелёные шляпы, увитые танцующим трилистником; болгарские шарфы, украшенные по-настоящему рычавшими львами; флаги обеих стран, при размахивании исполнявшие национальные гимны… Тут были и миниатюрные модели «Всполоха», которые летали по-настоящему, и фигурки знаменитых игроков, которые расхаживали по ладони, восхваляя сами себя.
— Я всё лето копил на это деньги, — поведал Рон Гарри, когда они вместе с Гермионой подошли к продавцу сувениров. Рон купил себе шляпу с танцующим трилистником и большую зелёную розетку, но он купил также и маленького Крума, болгарскую Ищейку. Миниатюрный Крум разгуливал по ладони Рона и свирепо хмурился на зелёную розетку.
— Ух ты, смотрите! — крикнул Гарри и побежал к тележке, доверху набитой медными биноклями. Они, правда, все были в каких-то чудных кнопочках и циферблатах.
— Купите омниокуляр, — с энтузиазмом предложил продавец. — Смотрите, тут есть повтор… замедление… и, если нужно, он может проигрывать детальный разбор момента. Всего десять галлеонов за пару, если возьмёте три.
— Ну вот, зачем я только купил это, — Рон сделал жест в направлении шляпы и бросил страстный взгляд на омниокуляр.
— Три пары, — твёрдо сказал Гарри продавцу.
— Ты что… не надо, — Рон покраснел. Он всегда болезненно воспринимал то обстоятельство, что Гарри, унаследовавший от родителей небольшое состояние, гораздо богаче его.
— Зато на Рождество я тебе ничего не подарю, —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31