— Я могу вас спросить об одной вещи?— Давайте…— Мы не обсудили интересующий меня вопрос… Я ведь решил обманывать Секретную службу не из спортивного интереса…Тут я попал в десятку. Разговор о деньгах вписывается в созданный мною образ. Если бы я обошел этот момент молчанием, Анджелино сразу бы унюхал фальшь.— Вы хотите денег? — спрашивает он. — Те, кто на меня работают, ни в чем не нуждаются…Он сует руку в задний карман и достает из него толстую, как телефонная книга, пачку десятитысячных купюр. Отсчитав десяток, он протягивает их мне.— Это задаток, — говорит он. — Чтобы скрепить наше соглашение.Я не решаюсь протянуть руку. Он делает это сам.— Очень скоро вы мне понадобитесь, — говорит Анджелино. — Есть сложное дельце, как раз по плечу вам! Я кланяюсь мамаше Альде. Она бормочет слова прощания на сильно итальянизированном французском.Мэллокс провожает меня до двери.Он резко распахивает ее, и тип, прижимавшийся к ней, чтобы плотнее приклеиться ухом к замочной скважине, чуть не падает под ноги американцу.Поверьте, это большая подлянка, потому что тип, прижимавшийся ухом к двери, не кто иной, как мой коллега Равье, посланный боссом обеспечивать мое прикрытие.Этот кретин все испортил.Америкашка в мгновение ока схватил его за пиджак и втянул в квартиру. От того, что должно последовать, у меня пересыхает горло.— Что случилось? — спрашивает Анджелино. Мои колебания длятся какую-то долю секунды. Я бросаюсь в гостиную и отвожу макаронника в сторону.— Мне хана, — шепчу я.— Почему?— Мы захватили типа, подслушивавшего у вашей двери. Это мой коллега. Если он здесь, значит, следит за мной, а если следит за мной, значит, в конторе что-то заподозрили, если только не хотят обеспечить мою безопасность, но это кажется мне маловероятным. Этот парень видел меня здесь. Если вы его отпустите, он об этом доложит; если уберете его, большой патрон насторожится, когда он не вернется. Я так погорю, что запах паленого будет чувствоваться на тысячу лье отсюда…Черт, как некстати это осложнение. Я принимаю удрученный вид, что дается мне легче легкого, потому что влип я по-настоящему.Анджелино пожимает плечами.— Мы это уладим, — говорит он. — В нашем жалком мире никто не застрахован от случайностей…Я вздрагиваю. Давненько я не оказывался в таком тупике.С какой стороны ни смотри на ситуацию, выхода не видно. Одно из двух: или я делаю вид, что играю за Анджелино, и тогда Равье получает бесплатный билет до рая; или, воспользовавшись добрыми отношениями, установившимися у меня с макаронником, я начинаю действовать против него и предпринимаю попытку прорваться…Могу ли я не моргнув глазом позволить прикончить коллегу? Сказав себе “нет”, я подхожу к столу, на котором осталась моя пушка.В тот момент, когда я собираюсь ее схватить, Анджелино трогает меня за плечо.— Возможно, есть способ все уладить, — говорит он.— Вы так думаете?Я прислоняюсь к столу и, как ни в чем не бывало, ловлю, что он скажет.— Вы можете уйти отсюда с тем типом, сказав ему, что взяли меня на испуг… Понимаете, что это дает?Я не могу опомниться. Может ли быть, чтобы все разрешилось так гармонично? Неужели Анджелино такой дурак?Я смотрю на него. Он совершенно не кажется шутником.— А если он подаст боссу рапорт длиной с рулон обоев? Меня удивит, если патрон проглотит такой заметный крючок, — говорю я с примерной откровенностью.Анджелино никогда не сможет сказать, что я пытался его наколоть…— Слушайте, — говорит он, — как я себе это представляю… Поскольку вы человек смелый, то схватите свой револьвер, лежащий на столе… Вам так и так нужно будет его забрать. Вы отскочите назад и прикажете нам поднять руки как можно выше. Мы подчинимся. В коридоре вы оглушите Мэллокса и вытащите вашего парня. А когда вы выберетесь вдвоем, расскажете, что мой человек притащил вас сюда под угрозой револьвера.— Это пойдет, О'кей, — соглашаюсь я.Хватаю свой шпалер и ору:— А ну, все руки вверх!Я смотрю в глаза Анджелино. Он не моргает, но вид у него очень задумчивый.Я говорю себе, что он сейчас является отличной мишенью. Должно быть, он думает о том же, но у него нервы из закаленной стали.Он поднимает руки, его женушка и Рюти тоже… В воздухе торчат шесть клешней.— И даже не думайте рыпаться! — деру я глотку. Выхожу в прихожую. Мэллокс схватил Равье за лацканы пиджака и спустил его с плеч моего коллеги, чем совершенно блокировал ему руки.Я направляюсь к американцу, подмигнув ему, и так быстро стукаю рукояткой по его кумполу, что он даже не успевает понять, то ли его огрел я, то ли ему на котелок приземлился самолет.— А-о! — говорит он, как английские туристы в пьесах, и валится, будто срубленный дуб. А падение срубленного дуба слышно далеко… Прямо сольный концерт!Равье уже выхватил свою пушку.— Падлы! — орет он. — Я их всех перебью! Более скандального и злопамятного типа, чем Равье, не сыщешь на всем свете. Он вполне способен потребовать у продавца вернуть деньги за кило вишни, если хотя бы одна ягодка оказалась с гнильцой.— Плюнь на них, — говорю я. — Сматываемся! Он смотрит на меня, и мои глаза, должно быть, достаточно красноречивы, потому что, отказавшись от мщения, он открывает дверь на площадку.Дружески махнув рукой Анджелино, я присоединяюсь к нему.— Черт побери! — взрывается он. — Я не привык удирать как какая-то размазня, когда всякие урки обращаются со мной подобным образом!Я убираю свою пушку и спокойно спускаюсь по лестнице.— Вы слышите, патрон! — говорит он мне. — Я ни разу так не поступал за всю мою дерьмовую жизнь…Поскольку он мне досаждает в тот момент, когда мой мозжечок работает в полном режиме, я оборачиваюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34