4. Человечество будет разделено на две неравные части по неизвестному
нам параметру, причем меньшая часть форсированно и навсегда обгонит
большую, и это свершится волею и искусством сверхцивилизации, решительно
человечеству чуждой.
Дорогой Каммерер! В качестве социопсихологического упражнения
предлагаю Вам для анализа эту не лишенную новизны ситуацию.
Теперь, когда основы прогрессорской стратегии Монокосма стали Вам
более или менее ясны, Вы, наверное, лучше меня сумеете определить основные
направления контрстратегии и тактики выявления моментов деятельности
Странников. Понятно, что поиск, выделение и подготовка к приобщению
созревших индивидов не могут не сопровождаться явлениями и событиями,
доступными внимательному наблюдателю. Можно ожидать, например,
возникновений массовых фобий, новых учений мессианского толка, появление
людей с необычными способностями, необъяснимых исчезновений людей,
внезапного, как бы по волшебству, появления у людей новых талантов и т. д.
Я бы настоятельно рекомендовал Вам также не спускать глаз с тагорян и
голованов, аккредитованных на Земле, - их чувствительность к инородному и
неизвестному значительно выше нашей. (В этом смысле надлежит следить за
поведением и земных животных, особенно стадных и обладающих зачатками
интеллекта.)
Разумеется, в сфере вашего внимания должна быть не только Земля, но и
Солнечная система в целом, Периферия, и в первую очередь молодая
Периферия.
Желаю успеха,
ваш А. Бромберг.
(Конец Документа 1)
- - - - -
ДОКУМЕНТ 2
Президенту сектора
"Урал - Север".
Дата: 13 июня 94 года.
Автор: М. Каммерер, начальник отдела ЧП.
Тема 009 "Визит старой дамы".
Содержание: смерть А. Бромберга.
Президент!
Профессор Айзек Бромберг скоропостижно скончался в санаториуме "Бежин
луг" утром 11 июня с. г.
Никаких заметок по поводу модели "Монокосм" и вообще никаких заметок
по поводу Странников в его личном архиве не обнаружено. Поиски продолжаем.
Медицинское заключение о смерти прилагается.
М. Каммерер.
(Конец Документа 2)
- - - - -
Именно в таком порядке прочитал эти документы мой молодой стажер
Тойво Глумов в начале 95-го года, и, разумеется, эти документы не могли не
произвести на него вполне определенного впечатления, не могли не настроить
его на вполне определенные предположения, тем более, что они оправдывали
самые мрачные его ожидания. Семя пало на благодатную почву. Немедленно
разыскал он медицинское заключение и, не обнаружив в нем ровно ничего
такого, что подтвердило бы его подозрения, казавшиеся такими
естественными, потребовал разрешения обратиться ко мне.
Я хорошо помню это утро: серое, снежное, с настоящей вьюгой за окнами
кабинета. Может быть, именно из-за контраста, потому что телом я был
здесь, на зимнем Урале, и глаза мои бессмысленно следили за струйками
талой воды на стеклах, а перед мысленным взором моим стояла тропическая
ночь над теплым океаном, и обнаженное мертвое тело покачивалось в
фосфоресцирующей пене, накатывающейся на пологий песчаный берег. Я только
что получил информацию из центра о третьем смертном случае на острове
Матуку.
В этот момент передо мною возник Тойво Глумов, и я, отогнав видение,
пригласил его сесть и говорить.
Без всяких предисловий он спросил меня, считается ли расследование
обстоятельств смерти доктора Бромберга законченным.
Я с некоторым удивлением ответил, что никакого расследования,
собственно, и не было, равно как не было и никаких особенных обстоятельств
смерти полуторавекового старца.
Где же в таком случае, заметки доктора Бромберга по теме "Монокосм"?
Я объяснил, что таких заметок, скорее всего, никогда не существовало.
Письмо доктора Бромберга - это, надо полагать, импровизация. Доктор
Бромберг был блестящим импровизатором.
Следует ли понимать тогда, что письмо доктора Бромберга и сообщение о
его смерти, посланное Максимом Каммерером Президенту, оказались рядом
случайно?
Я смотрел на него, на тонкие губы его, поджатые очень решительно, на
его набыченный лоб с упавшей прядью белых волос, и мне было совершенно
ясно, что ему хотелось бы от меня услышать. "Да, Тойво, мой мальчик, -
хотелось бы ему услышать, - и я думаю так же, как ты. Бромберг догадывался
о многом, и Странники убрали его, а бесценные бумаги похитили". Но ничего
подобного я, конечно, не думал и ничего подобного я моему мальчику Тойво,
конечно, не сказал. Почему документы оказались рядом, я и сам не знал.
Скорее всего, действительно случайно. Так я ему и объяснил.
Тогда он спросил меня, пошли ли идеи Бромберга в практическую
разработку.
Я ответил, что этот вопрос рассматривается. Все восемь моделей,
предложенных экспертами, весьма уязвимы для критики. Что же до идей
Бромберга, то обстоятельства не очень-то способствуют серьезному к ним
отношению.
Тогда он собрался с духом и спросил меня в лоб, намерен ли я, Максим
Каммерер, начальник отдела, заняться разработкой Бромберговских идей. И
вот тут наконец я получил возможность его порадовать. Он услышал от меня
именно то, что ему хотелось услышать.
- Да, мой мальчик, - сказал я ему. - Именно для этого я и взял тебя к
себе в отдел.
1 2 3 4 5 6 7 8