Пальцы ее скользнули до его локтя, словно рука его была обнаженной, и боль метнулась по его телу туда, где была старая незалеченная рана. Псы ее своры нанесли ее давным-давно. Он почувствовал, как они оторвали от него кусок плоти, и, верно, пожрали его. И эта его часть уже навсегда принадлежала Смерти.Рука Смерти поползла дальше, и плащ объял его. Очень нежно госпожа Смерть обняла его, и он ответил ей объятием, словно она была ему сестрой, и руки его обхватили жгучее как лед тело. Может, она хотела посмеяться над ним, но на него снизошел покой, покинувший его, лишь когда Смерть отстранилась и отдала его снова в жертву ветру.— Ты отважен, — промолвила Смерть, и голос ее был мягок и задумчив. — Редко кто отваживается на такое, даже из смельчаков. А все из гордыни, не так ли? А если я попрошу отдать твою гордость, чтобы спасти Кер Велл?Киран неловко опустился на колени — сначала подогнув одно, потом другое — он забыл, как это делается, уже десять лет лишенный права лицезреть короля. Он почувствовал, как краска стыда залила его, и поднял голову.— И ее тоже, — промолвил он.Но Смерть уже ушла, оставив лишь круговерть в тумане.— Госпожа, — позвал он, поднимаясь на ноги. Он был готов к ее насмешкам, к тому, что его надежды будут жестоко обмануты. — Госпожа Смерть!В третий раз он не осмелился ее окликнуть и проснулся в объятиях Бранвин во тьме собственной комнаты.Дети поздно спустились утром, но вид у них был невыспавшийся и изможденный. Они бесшумно вбежали в зал, и за ними поспешила Мурна. Светлые волосы Мев развевались, и лица обоих раскраснелись от усердного мытья, но все равно проступала бледность, и глаза их были огромными и тревожными, совсем не похожими на те, что были у его детей.И Бранвин, оставив завтрак, поднялась, чтобы приласкать их, и хотела сама заплести волосы Мев, но та увернулась от ее рук, дети подбежали к Кирану, нежно касаясь его руками, словно опасаясь причинить ему боль. «Рассмейтесь, — мысленно просил он их. — Или хотя бы улыбнитесь мне, и больше не смотрите так». Но они не вняли. За один лишь день они научились страху и сомнениям и узнали, что их родители не всесильны и не смогут их спасти, более того, они поняли, что те беспомощны. И все это отражалось в их взглядах, в прикосновениях их рук.Но он взял маленькие ручки Мев в свои огромные ладони и поцеловал их, и улыбнулся ей, пытаясь вернуть ей уверенность, если не невинность. Он опустил руки на плечи Келли и почувствовал, как нежны его кости, как хрупки они для любого груза.— Вы что, решили, что я исчезну вместе с луной? — промолвил он, целясь в самую середину их страхов. — В том, что случилось, нет ничего реального, и в то же время именно это и реально… Понятно ли вам? Есть люди и существует Элд — и они реальны, когда не смешиваются вместе; но когда сны приходят в трапезную и садятся за стол и оставляют дары в ваших руках, это запутывает вас. Ваша мать понимает это. Возможно, Барк понимает, а, может, и нет. А ты, Мурна? Нет. Не до конца. Надо проснуться от снов. Разве что этот прошел не бесследно. Ваши подарки при вас?— Наверху, — ответил Келли. Но Мев, у которой были карманы, достала свой, осторожно разгибая пальцы, словно в ладони у нее был мотылек. На ее дрожащей ладони лист сиял серебром, не померкнув ни в чем.— И так всегда вы должны поступать, как она велела, держа их постоянно при себе, — промолвил он.— Они странные.— Как и мой, — он достал камень и прикрыл его ладонью, не давая Мев прикоснуться — неторопливое, отчаянное движение, от которого забилось его сердце, но он нежно улыбнулся своей дочери. — К таким вещам нельзя прикасаться другим. Их надо хранить в тайне и неприкосновенности. Вам что-нибудь снилось этой ночью?— Лес, — помолчав, ответил Келли.— В нем было хорошо?— В моем, по-моему, да, — сказала Мев.— Вот и хорошо, — он поцеловал ее в лоб и прикрыл ей ладонь, на которой покоился лист. Неприятная мысль пришла ему в голову, и он заглянул девочке в глаза. — И когда вы блуждаете в своих снах, держите его при себе. Никогда не оставляйте его. И имя, произнесенное трижды, вызовет вам любое существо. Но будьте осторожны с тем, кого призываете, подумайте — сумеете ли вы отослать его обратно. Слышите меня? Понимаете? Вы должны суметь отослать его прочь.И к его огорчению они посмотрели на него вполне понимающими глазами. Его слова каким-то образом согласовывались с тем, что они уже знали, и они соглашались с молчаливым пониманием.— Мое имя вы можете призывать всегда, — промолвил он. — И я приду. Я тут же явлюсь. Обещаю. Идите завтракать. Сегодня вы можете сесть с нами за стол, хотите?Они, конечно, хотели. И глаза их слегка заискрились. И, кинувшись к своим местам, они снова напомнили ему прежних детей. Киран посмотрел мимо них на Бранвин, моля о прощении за все то, что отныне их разделяло; но та с материнской заботой занялась волосами Мев и поправила воротник Келли, и отдала распоряжения Мурне — куда детям можно ходить, и как за ними нужно следить.— Мама, — пристыженно и недовольно заметил Келли.— А что вы хотите? — спросил Киран. — По-моему, за вчерашний день для двух юнцов вы ушли достаточно далеко и немало повидали. Давайте немного отдохнем сегодня, ваша мать заслужила отдых, разве нет? А в следующий раз, когда я поеду по западной дороге, вы сможете проделать со мной часть пути. И Ризи будет сопровождать вас.— Когда? — вертясь на месте, спросила Мев, и глаза у нее сиоца стали восторженно детскими.— Через день или вскоре. Только если ничем не огорчите свою мать.— Мев — моя дочь, — пробормотала Бранвин, — а не твой сын, чтобы выезжать с вооруженными всадниками.Это было больно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148