Ну, ладно, ничего удивительного в этом нет. Удивительно то, что мы не пойдем.— Ну так что ж, — сказал я, — сейчас уже шесть часов, и я сомневаюсь, чтоб мы успели попасть домой и переодеться. Я не вижу ничего удивительного в том, что мы не пойдем к Бомонтам.— Не видите? — сказал Грант. — Зато я держу пари, что вы найдете весьма удивительным времяпрепровождение, которым мы заменим званый обед.Я тупо посмотрел на него.— Заменим званый обед? — спросил я. — А что мы будем делать?— А вот что! — сказал он. — Морозным зимним вечером мы будем стоять под окнами этого дома и ждать в течение часа или двух. Вы уж простите меня — всему виной мое тщеславие. Я только хочу доказать вам, что я прав. Не можете ли вы вместе с этой сигарой поскучать до тех пор, пока сэр Уолтер Чолмондели и таинственный Уимполь не покинут дома?— Конечно, могу, — сказал я. — Но я не знаю, кто из них выйдет первым. У вас есть на этот счет какие-нибудь сведения?— Никаких, — ответил он. — Может быть, в припадке злобы первым уйдет сэр Уолтер. А может быть, и мистер Уимполь, который почувствует, что лучше последней своей эпиграммы ему уже ничего не выдумать. А сэр Уолтер вдруг захочет остаться еще на некоторое время и подвергнуть обсуждению характер мистера Уимполя. Во всяком случае, обоим придется через определенное время покинуть дом, ибо обоим нужно переодеться к сегодняшнему званому обеду.Пока он говорил, с крыльца дома раздался пронзительный двойной свисток, и к темному подъезду подкатил темный кеб. И вот произошло нечто такое, чего мы никак не могли ожидать. Из дверей в одно и то же мгновение вышли и м-р Уимполь и сэр Уолтер Чолмондели.В течение двух-трех секунд они с вполне естественным смущением смотрели друг на друга, потом какая-то странная резвость, свойственная, по-видимому, им обоим, заставила сэра Уолтера улыбнуться и сказать: «Ужасный туман! Мой кеб к вашим услугам».Прежде чем я успел сосчитать до двадцати, кеб загрохотал по камням мостовой, унося обоих. И прежде чем я успел сосчитать до двадцати трех, Грант прошептал мне на ухо:— Бегите за кебом, бегите за кебом, как вы бегаете от бешеной собаки, — валяйте!Мы помчались по темным, извилистым улицам, не выпуская из виду кеба. Один бог знал, по-моему, причину нашего бега, но бежали мы быстро. К счастью, это продолжалось не слишком долго. Кеб остановился на перекрестке двух улиц, сэр Уолтер заплатил вознице, и тот погнал лошадей, радуясь щедрости великодушного седока. Затем сэр Уолтер и Уимполь с минутку поговорили с видом людей, наносящих друг другу тяжкие оскорбления, ведущие либо к извинению, либо к дуэли, — так по крайней мере казалось нам с расстояния десяти ярдов. Потом они обменялись сердечным рукопожатием и разошлись в разные стороны.Бэзиль одним из редких своих жестов простер руку.— Бегите за этим негодяем! — крикнул он. — Теперь мы его поймали!Мы выскочили из-под прикрытия и достигли перекрестка.— Стоп! — прохрипел я диким голосом. — Вы не туда свернули!Он продолжал бежать.— Идиот! — взвыл я. — Сюда свернул сэр Уолтер. Уимполь улизнул от нас. Он прошел уж с полмили по другой дороге! Вы ошиблись!.. Вы оглохли, что ли? Вы ошиблись!— Не думаю, — выдохнул Бэзиль и побежал дальше.— Но ведь я вижу его! — крикнул я. — Посмотрите-ка! Разве это Уимполь? Это же старик! Что вы делаете? Что нам делать?— Бежать, — сказал Грант.Вскоре мы нагнали помпезного старого баронета, белые бакенбарды которого серебрились в капризном свете фонарей. Мои мозги туманились. Я ничего не соображал.— Чарли! — прохрипел Грант. — Можете вы на четыре минуты поверить в мой здравый смысл?— Разумеется, — ответил я, задыхаясь.— Тогда помогите мне поймать и придержать этого человека. Как только я скажу «ну», — бросайтесь на него. Ну!Мы набросились на сэра Уолтера Чолмондели и опрокинули увесистого джентльмена навзничь. Он сражался с примерной доблестью, и все же мы одолели его. Почему мы дрались с ним — я не имел ни малейшего представления. Он был силен и полнокровен; лишившись возможности боксировать, он стал лягаться, и мы связали его; лишившись возможности лягаться, он стал кричать, и мы заткнули ему рот. Потом мы перетащили его в узкий двор, выходивший на улицу, и стали ждать. Повторяю, почему мы все это делали, я не имел понятия.— Мне очень жаль, что я затрудняю вас, — раздался из темноты спокойный голос Бэзиля, — но я назначил здесь свидание.— Свидание? — переспросил я, опешив.— Да, — ответил он, спокойно глядя на апоплексического старого аристократа, лежавшего на земле и смотревшего на нас вылезшими из орбит глазами. — Я здесь назначил свидание очаровательнейшему юноше. Старому моему приятелю. Джеспер Дреммонд зовут его — вы, вероятно, видели его сегодня у Бомонтов. Пока там не кончат обедать, он едва ли придет сюда.Я не знаю, сколько часов мы простояли в темноте. За это время я окончательно пришел к заключению, что с моим другом повторилось то, что некогда имело место на заседании суда. Бэзиль Грант сошел с ума. Я не мог подыскать иного объяснения. Старый почтенный джентльмен с багровым лицом, полузадушевный, валялся на земле, подобно вязанке дров.Приблизительно через четыре часа во двор проскользнула стройная фигура во фраке. В мерцании газового света я распознал рыжие усы и бледное лицо Джеспера Дреммонда.— Мистер Грант, — сказал он недоуменно, — это прямо невероятно! Вы оказались правы, но что это значит? За все время обеда, который почтили своим присутствием герцоги, герцогини и издатели толстых журналов, специально пришедшие послушать Уимполя, этот удивительный человек молчал, как зарезанный. Он не отпустил ни одной шутки.
1 2 3 4 5 6