ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

 

Представь-ка нам.Дамы вперили в Понимаева глаза и заулыбались. Он закашлялся.— Не умею… Забыл, ваше —ство… — пробормотал он. — Не могу и не желаю.— Не желаешь? — удивился Велелептов. — А? Жаль… Шаль, что не можешь уважить старика… Прощай… Обидно… Ступай…Везувиев и Черносвинский затолкали в бок Понимаева. Да и сам он испугался своего отказа. В глазах его помутилось… Черные перчатки смешались с белыми, лица покосились, мебель запрыгала, и сам Велелептов обратился в большой кивающий палец. Постояв немного и пробормотав что-то, Понимаев прижал к груди «Странник» и вышел на улицу. Там он увидел свою жену, бледную, дрожавшую от холода и ужаса. Везувиев и Черносвинский стояли уже возле нее и, сильно жестикулируя руками, говорили ей что-то ужасное и сразу в оба уха. «Что теперь будет?!» — читалось в их фигурах и движениях. Понимаев, безнадежно взглянув на жену, поплелся с книгами за приятелями.Воротясь домой, он не обедал и чаю не пил… Ночью его разбудил кошмар.Он поднялся и поглядел в темноту. Черные и белые перчатки, бакены Велелептова — всё это заплясало перед его глазами, закружилось, и он вспомнил минувшее.— Скотина я, скотина! — проворчал он. — Протестуй ты, осел, ежели хочешь, но не смей не уважать старших! Что стоило тебе представить машину?Более он не мог уснуть. Всю ночь до самого утра промучили его угрызения совести, тоска и всхлипывания жены. Поглядевшись утром в зеркало, он увидел не себя, а чью-то другую физиономию, бледную, истощенную, печальную…— Не пойду на службу! — решил он. — Всё одно… Один конец!Весь второй день нового года он посвятил хождению из угла в угол.Ходил он, вздыхал и думал:— У кого бы это револьвер достать? Чем этак жить, так лучше уж… право… Пулю в лоб, и конец…На третий день он бежал от тоски на службу.«Что-то будет?!» — думали все чиновники, поглядывая на него из-за чернильниц.То же самое думал и Понимаев.— Что ж? — шепнул он Везувиеву. — Пусть гонит! Ему же скверно будет, ежели руки на себя наложу.В 11 часов приехал Велелептов. Проходя мимо Понимаева и взглянув на его бледное, сильно похудевшее, испуганное лицо, он остановился, покачал головой и сказал:— А здорово ты тогда хватил, братец! До сих пор рожа в свои рамки не вошла. Надо быть, друг, поумеренней… Нехорошо… Долго ли здоровье потерять?И, похлопав Понимаева по плечу, Велелептов прошел далее.«Только-то?» — подумало всё присутствие.Понимаев засмеялся от удовольствия. Даже пискнул по-птичьи — так ему было приятно! Но скоро лицо его изменилось… Он нахмурился и осклабился презрительной улыбкой.— Счастье твое, что я тогда был выпивши! — проворчал он вслух вслед Велелептову. — Счастье твое, а то бы… Помнишь, Везувиев, как я его отщелкал?Придя со службы домой, Понимаев обедал с большим аппетитом. Завещание старого, 1883-го года Любезнейший сын мой, 1884-й год!Находясь в здравом рассудке и при полной памяти, несколько, впрочем, «под шефе» (был, знаешь, у Саврасенкова …был, знаешь, у Саврасенкова… — К. Е. Саврасенков — владелец московской гостиницы и ресторана при ней.

и хватил перед отъездом Ѕ бутылки финь-шампань; но «шефе» не возбраняет стряпать нотариальные акты никому, даже нотариусам), завещаю тебе следующее:1) Весь земной шар с его пятью частями света, океанами, Кордильерами, газетами, компрачикосами …с его ~ компрачикосами… — Компрачикосы вошли в литературу с романом В. Гюго «Человек, который смеется», где им посвящена вторая глава первой части (русский перевод вышел в 1869 г.). Скептическое отношение молодого Чехова к творчеству В. Гюго проявилось также в его пародии 1880 года «Тысяча одна страсть, или Страшная ночь» (Сочинения, т. I).

, Парижем, кокотками обоих полов и всех возрастов, Северным полюсом, персидским порошком, театром Мошнина, мазью Иванова, Шестеркиным, обанкротившимися помещиками, одеколоном, крокодилами, Окрейцем …театром Мошнина… — В фельетоне «Будильника» «Среди милых москвичей» о театре Мошнина сказано: «Этот театр, как известно, летом сдавался под прачечную или кузницу, а зимою в нем за весьма умеренную арендную плату ломали драму любители» («Будильник», 1884, № 41, стр. 492). …мазью Иванова… — См. «Жизнеописания достопримечательных современников» (стр. 365—366 наст. тома) и примечания. …Шестеркиным… — И. И. Шестеркин — старшина московской мещанской управы. Чехов писал о нем в «Осколках московской жизни» в декабре 1883 г. …Окрейцем… — С. С. Окрейц (р. 1834) — редактор реакционного еженедельного журнала «Луч».

и проч.2) Денег тебе не завещаю, ибо оных не имею. За всё мое годовое пребывание на земном шаре не видал их нигде, даже в кассе такой богатой дороги, как Лозово-Севастопольская. Нечто похожее на деньги видел я только в ссудных кассах, за голенищами господ кабатчиков, в сундуке таганрогского турка Вальяно Нечто похожее на деньги видел я ~ в сундуке таганрогского турка Вальяно… — Таганрогский купец Марк Вальяно нажил себе состояние на торговле контрабандным товаром. См. у Чехова о нем ранее в пародии «Тайны ста сорока четырех катастроф, или Русский Рокамболь» (т. I Сочинений).

и в карманах московских официантов.3) Купно с старыми калошами завещаю тебе то, что завещали мне деды и прадеды (начиная с 1800 года) и что придется тебе, вероятно, оставить твоим внукам и правнукам:a) Хор песенников и рожечников.b) Композиторов полек и вальсов.c) Рассказчика Гулевича (автора) …Рассказчика Гулевича (автора)… — Чтец и рассказчик Гулевич, выступавший на эстраде «Эрмитажа», постоянно вызывал насмешки в юмористической прессе — и надоевшим репертуаром и особенно подчеркиванием своего авторства — см.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики