«Вы уверены, что хотите стереть информацию с сегмента F4?» — осведомился приятный бархатный голос, и Виктор Борисович елейно пропел в ответ:
— Уверен, ласточка ты моя электронная. Делай, как велено. И сыграй-ка нам что-нибудь подходящее к случаю. Скажем, «Реквием» Моцарта… или нет — лучше молчановский «Путь».
Тихонько пострекатывал, помаргивал индикаторами системный блок, на экране монитора билась в эпилептических корчах стремительно нарастающая цифирь — процентовка выполнения «операции къедренизации», а компьютерный саунд изводился скрипичным нытьем да трагически надтреснутым басом:
И хоть путь наш усыпан цветами,
Настом втоптанной в грязь красоты
Мы идем не к заждавшейся славе,
А бредем вслед за гробом мечты.
Несколько мгновений Чин-чин, щурясь, рассматривал лицо экс-великого космонавта — набор костистых углов, стянутых в единое целое густой паутиной морщин.
— Виктор Борисович, — голос нахального студента был исполнен безмерным почтением, — если не секрет, у вас в роду садисты были?
— Отнюдь. Я первый.
— Ага, значит, все-таки садизм… — задумчиво покивал Чинарев. — А то я никак не мог увязать некоторые факты. Ради освобождения тридцати гигов человек стирает программу на F4, хотя на Fl, F2 и F3 у него почти два терабайта девственной пустоты. Это не считая того, что как-то уж очень слабо мне верится, будто на этой галош… на этом блокшиве наличествует всего лишь один рабочий комп.
Изверов на секунду оторвал взгляд от цифровой агонии выпалываемой программы, скосил на Чин-чина стеклянно взблеснувший глаз:
— Непременной составляющей курсовой практики являются трудности, максимально приближенные к реальным условиям дальнего перелета. Так как старт-финишер с данной точки зрения не просто тихий, а наитишайший из омутов, мне приходится искусственно имитировать в нем признаки жизнедеятельности чертей, — он лицемерно вздохнул. — Приходится мне, недостойному, в единственной своей особи воплощать всю подлость пространства, сопространства, бортового оборудования (знаете принцип — чем совершенней, тем сволочнее?) и всех ваших будущих уродов-соэкипажников. Кажется, покуда я неплохо справляюсь, а?
Чин-чин позволил себе улыбочку, отчасти напоминающую удавью доброжелательность собеседника:
— Вынужден огорчить. Все наши материалы скопированы на «семечки», так что похороны мечты покамест не состоятся.
Трагическое пение оборвалось на полуслове, бархатный баритон сообщил: «Сегмент F4 свободен». Изверов чиркнул по монитору рассеянным взглядом, затем присел на кресельный подлокотник и снизу вверх уставился в лицо тянущегося по стойке «смирно» практиканта.
— Блефуете, студиоз! — Правда, особой уверенности в голосе Изверга не ощущалось. — Не могли вы… ни на эллипсеты не могли, ни как угодно иначе. В здешнем компе конструктивно не предусмотрена возможность подключения копировальных драйвов. А на модуле Интерсети такая мощная блокировка, что ни один…
Чин-чинова улыбка стала еще шире и неприятнее.
— Предположим, копидрайв у меня всегда при себе. Правда, маленько нестандартный — запросто подключается через Интерсетевой порт. А насчет блокировок… Знаете, на то они и существуют, чтобы порядочным людям было что взламывать.
— Та-ак… Значит, чтобы порядочным людям… — Изверов чуть ли не по самые локти засунул руки в карманы своего темно-серого рабочего комбинезона и сделался уже просто до неприличия похож на удава. Тем более что голос экс-прославленного космонавта превратился в сплошное присвистывающее шипение:
— С-стало быть, чтобы порядочным… С-кажите, а как такая порядочнос-сть уживается с копирайтом? Вс-ся программная продукция, созданная по заданию консорциума Космотранс на оборудовании консорциума Космотранс, являетс-ся ис-сключительной с-собственностью конс-сорциума Космотранс-с-с. С-специальным пунктом оговорены курссантс-ские работы — на чисто теоретический случай, ес-сли ваша братия когда-нибудь с-сподобится состряпать что-либо с-стоящее. С точки зрения нас-стоящего постановления ос-существленное вами копирование квалифицируетс-ся как бес-спардонное воровс-ство, караемое с-согласно с-с-статье…
— На лазер берете, начальник! — Чинарев сломал свою нарочито дисциплинированную стойку, заложив руки за голову и раздвинув ноги, как перед обыском. — Не на фраера напали, неча мне липу приваривать! Блокшив — территория Космофлота; пока копия здесь, никакого воровства не было. И вообще, я имею право хранить молчание до прибытия моего адвоката!
Изверов вскочил так порывисто, что зарвавшийся студент невольно отпрянул.
— Шуточки шутишь? — В лице отставного космопроходца что-то неуловимо переменилось, и Чин-чину тут же перестало казаться, будто бы это так уж смешно — называть Изверова Извергом.
Несколько мгновений Виктор Борисович потратил на гневное раздувание ноздрей да игру желваками; затем, обмякнув, проворчал:
— Ладно, свободен.
Чинарев щелкнул каблуками, лихо исполнил «налево кругом» и направился к выходу. Впрочем, не успел он сделать и пары шагов, как Изверов решил продолжить беседу:
— Кстати, откуда у вас кличка такая — Чин-чин? Странная какая-то кличка, право слово…
— А, это очень интересный вопрос, — охотно отозвался практикант, оборачиваясь. — Во-первых, «чин» то ли по-корейски, то ли по-лаосски значит «рыжий», а я, как можете видеть, на этом языке получаюсь не просто чин, а именно что чин-чин. Во-вторых, я очень люблю чинзано. Понимаете, этот божественный напиток просто невозможно пить под «ваше здоровье» или какое-нибудь там «прозит». Чинзано следует пить только под «чин-чин», иначе это будет уже не чинзано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11