Также мы не можем согласиться с некоторыми английскими критиками, которые обвиняют его в намерении уничтожить христианство. Если под христианством подразумеваются внешние формы религиозного поклонения, то он, несомненно, стремится к их разрушению, ибо в его глазах, так же как в глазах каждого истинно религиозного человека, изучавшего древние экзотерические верования и их символизм, — христианство есть чистое язычество, а католицизм с его идолопоклонством намного хуже и вреднее, чем индуизм в своем наиболее идолопоклонном аспекте. Но в то время, когда он осуждает экзотерические формы и разоблачает символы, автор вовсе не нападает на религию Христа, а на искусственную систему богословия. Мы позволим ему самому проиллюстрировать позицию его собственным языком, приводя цитату из его предисловия:

«Когда, благодаря проницательности какого-либо наблюдателя, обнаруживались вампиры», он говорит, «их, как нам говорят, с позором убивали посредством кола, который забивали в тело; но опыт показал, что они обладали такою цепкостью к жизни, что вставали снова и снова, несмотря на новые применения кола, и не успокаивались окончательно до тех пор, пока их не сожгли целиком. Подобным же образом возрожденное язычество, которое господствует над последователями Иисуса из Назарета, поднималось снова и снова после того, как его прокалывали. По-прежнему лелеемое многими, оно осуждается лишь немногими. Среди других обвинителей я возвышаю свой голос против язычества, которое так сильно присутствует в церковном христианстве, и сделаю все, что смогу, чтобы разоблачить обман. В одном повествовании о вампире в „Тхалаба“, написанном Саути, оживленное существо принимает вид горячо любимой девушки, и герой обязан собственной рукой убить ее. Он это делает; но когда он наносит удар по своей возлюбленной, он чувствует уверенность, что он убивает только демона. Подобно этому, стараясь уничтожить распространенное язычество, облекшееся в одежды христианства, и я не нападаю на действительную религию. Также не нападаем и мы, если мир, наконец, под истинной религией поймет поклонение одному высочайшему, незримому и непознаваемому божеству трудами и деяниями, а не проповедованием пустых человеческих догм. Но наше намерение — идти дальше. Мы хотим доказать, что если перестать считать существенной частью религии церемониальную сторону и поклонение фетишам, то истинные Христовы принципы были выявлены на деле и истинное христианство было осуществлено со дней апостолов исключительно среди буддистов и «язычников».

Мало найдется таких, которые будут обвинять в злых намерениях работника, очищающего грязь с поверхности прекрасной статуи. Могут быть люди слишком щепетильные, чтобы касаться противных тем, но даже они порадуются, когда кто-нибудь другой удалит грязь. Нужен такой мусорщик» [ 424 , c. XVI].

Но разве это только идолопоклонники и язычники, кого католики преследуют и о ком они, подобно Августину, вопиют Богу: «О, мой Боже! я так хочу, чтобы враги Твои были убиты(?)». О, нет! их стремления больше проникнуты духом Моисея и Каина. Именно против своих ближайших родственников по вере, против своих братьев — раскольников — вот, против кого они теперь интригуют за теми стенами, которые укрывали любителей убивать — Борджиа. Лавры детоубийственных, отцеубийственных и братоубийственных пап оказались подходящими советниками Каинам из Кастелфидардо и Ментаны. Теперь настала очередь славянских христиан, восточных схизматиков — филистимлян греческой церкви.
Его святейшество Папа, после того, как исчерпал, в метафоре самовосхваления, все возможные приравнивания себя к великим библейским пророкам, наконец, действительно уподобился библейскому патриарху Иакову, «боровшемуся со своим Богом». Он теперь увенчивает здание католической набожности открытыми симпатиями к туркам! Наместник Бога на Земле провозглашает свою непогрешимость тем, что в истинно-христианском духе одобряет деяния мусульманского Давида, современного башибузука, и кажется, что ничем невозможно доставить большего удовольствия его святейшеству, как преподнесением ему в подарок последним несколько тысяч болгарских или сербских «крайних плотей». Верная своей политике быть чем угодно и для кого угодно, лишь бы в пользу своих интересов. Римская церковь, пока мы пишем эти строчки (1876 г.), благожелательно взирает на зверства в Болгарии и Сербии и, вероятно, маневрирует с Турцией против России. Лучше ислам и ненавистный до сих пор полумесяц над гробницей христианского бога, чем Греческая церковь, признанная в Константинополе и Иерусалиме государственною религиею. Подобно дряхлому и беззубому бывшему тирану в изгнании, Ватикан рад ухватиться за любой союз, который обещает если и не восстановления его власти, то хоть ослабления своего противника. Топором, которым когда-то размахивали его инквизиторы, он теперь потихоньку играет, ощупывая его лезвие, ожидая и надеясь, хотя и надеяться не на что. В свое время папская церковь ложилась со странными постельными товарищами, но никогда раньше она не падала так низко, чтобы давать свою моральную поддержку тем, кто в течение 1200 лет плевали ей в лицо, называли ее последователей «неверными собаками», отвергали ее учения и не признавали божественности в ее Боге!
Пресса даже католической Франции в значительной степени восстала против такого унижения достоинства и открыто обвиняет ультрамонтистов католической церкви и Ватикан в том, что они в нынешней восточной борьбе стали на сторону магометан против христиан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50