злобно окарикатуренное изображение не могло скрыть благородно высокого лба иномирянина: чувствовалось, что он был весьма умён. Для ещё большей издёвки неведомый злопыхатель пририсовал птицу, похожую на ворону; она сидела на макушке старца, долбя клювом его череп и одновременно испражняясь на него.— Шибко рассердил кого-то старичок! — резюмировал Белобрысов. — А, видать, неглуп был, очень неглуп. Будь всегда себе министром,Думай мудро, думай быстро,Чтобы творческие мыслиВ голове твоей не кисли. Мы вернулись на насыпь. Дошли до сортировочной станции, где на запасных путях стояли пассажирские и грузовые вагоны. На междупутьях росли деревья и кусты, колёса были оплетены стеблями трав. Рядом с покосившимся семафором, будто подпирая то, высилось дерево с голубоватым стволом. Его бледно-розовые листья ритмично шевелились, хоть стояло полное безветрие. Обойдя паровозное депо, мы свернули вправо — в заболоченный лес.…Местность начала повышаться. Показалась кирпичная ограда с широкими воротами. Пройдя под аркой, мы очутились на кладбище. Из прямоугольных, поросших сорной травой холмиков торчали покосившиеся столбики — где каменные, где деревянные. Вверху они заканчивались У-образными раздвоениями. Кое-где возвышались массивные каменные склепы, украшенные рельефными изображениями крылатых русалок и птиц с рыбьими головами. Изредка встречались совсем маленькие холмики; над ними, между рогаткообразными верхушками столбиков, были натянуты проволочки, и на них висели плоские платиновые изображения рыб и русалок; при ветре они, очевидно, издавали негромкий мелодичный звон, но сейчас стоял штиль, и тишину нарушали только наши шаги.Двигались мы не спеша, ибо Лексинен подолгу рассматривал дощечки с письменами, укреплённые на надгробных памятниках. Через некоторое время он сказал, что начинает постигать счётно-цифровую систему ялмезиан, но чтобы понять её вполне, ему необходимо увидеть более поздние захоронения. И вот мы вступили на ту часть кладбища, где памятники выглядели новее, где стиль склепов изменился, — в нём, если применять земные аналогии, появилась некая экспрессия, модерновость.— А вы заметили, чем хорош этот участок? — негромко проговорил Павел. — Здесь нет этих маленьких могилок с погремушками.К этому наблюдению моего друга астролингвист добавил, что он, Лексинен, уже расшифровал числовые значения многих надписей и может сказать с уверенностью: длительность жизни иномирян, погребённых на этом участке, была значительно выше, нежели у тех, что покоятся в старой части погоста. Видимо, в науке, в медицине, произошёл какой-то фундаментальный сдвиг, если не сказать — взлёт.Но дальше нас ожидало нечто странное, нечто загадочное. Новая часть кладбища перешла, если можно так выразиться, в новейшую его часть, где уже не имелось ни роскошных склепов, ни прочих монументальных надгробий, где над могилами торчали наспех сколоченные деревянные «рогатки». Лингвист, рассмотрев приколоченные вкривь и вкось дощечки, сообщил, что продолжительность жизни ялмезиан резко снизилась, многие умерли совсем молодыми.Далее тянулись ряды безымянных холмиков.— Что-то с тыла их ударило, не учли чего-то, — высказался Белобрысов. — Что страшит — того не бойся,Не петляй туды-сюды, —Лучше ты щитом прикройсяОт неведомой беды! Эта часть кладбища не была огорожена, но слева, со стороны города, в неё упиралась стена. Она казалась здесь нелепой, алогичной. Всякая ограда имеет охранительное значение, она всегда отделяет некую заданную территорию от остального пространства. Эта же ограда тянулась от города к кладбищу, ничего не разделяя и ничего не охраняя собой. Она обрывалась среди могил. Торец её был вертикален, зацементирован, в цемент вделаны металлические скобы. Высота её равнялась трём метрам, ширина — шестидесяти сантиметрам. В отличие от ранее виденных нами ялмезианских строений, это кирпичное сооружение поражало небрежностью, явной торопливостью выполнения: кладка велась кое-как, цементные швы не заравнивались.— Военно-оборонного значения стена не имеет, — констатировал я. — Её очень просто обойти.— Эта стена — для ходьбы, — изрёк Павел. — В чьей-то памяти нестрогойСтрах такое место занял,Что легла его дорога,Тропки все перегрызая. Чекрыгин согласился с догадкой моего друга. Он вспомнил, что на планете Альманзор, где много болот, кишащих ядовитыми пресмыкающимися, иномиряне строят между своими селениями многокилометровые пешеходные мостики. Затем он вынес решение: к городу пойдём по стене.Мы забрались по скобам на плоскую вершину этой стены, помогли «Коле» втащить на неё громоздкий контейнер — и продолжили свой путь к Безымянску. На цементе там и сям виднелись оттиски каблуков, из чего можно было заключить, что ограда действительно строилась для ходьбы, и притом ялмезиане воспользовались ею сразу же.Когда до городских строений оставалось километра четыре, чЕЛОВЕК вдруг опустил контейнер и сел возле него, свесив со стены свои пластмассово-металлические ноги.— Ты чего, «Николашка», расселся! Совсем скурвился, лодырь! — закричал на него Белобрысов, шедший замыкающим. — Вставай!.. Или поломка в тебе какая?— Исправен я, — ответил «Коля». — Но продолжать движение боюсь, страшусь, ужасаюсь, попугиваюсь я.— Уж не знаю, что и думать, — признался Чекрыгин. — На всех планетах, где мне приходилось бывать, чЕЛОВЕКИ никогда не проявляли страха, они на это не программированы. А здесь — уже не первый случай……С правой стороны, из леса, донёсся невнятный шум. Он быстро нарастал. Скоро можно было различить треск ломаемых ветвей, топот, какие-то завывания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80