– Вы станете непохожими друг на друга. Разными, – пыталась она втолковать черепашке, – словно бы раздвоитесь, скопируете свою основную программу и еще овладеете способностью к медленной жизни.
Не могла же Дайрин сказать, что хотела бы создать с помощью компьютера какое-то подобие человеческого существа, с его мышлением, чувствами и эмоциями. Она не поймет, пожалуй. Она и не поняла. Вернее, не приняла.
– Запрещенный вызов функции, – сказала Непоседа, помедлив.
– Нет. Поверь мне. Это вас не уничтожит, а, наоборот, сделает еще более сильными и неуязвимыми. Вы не будете уже бегать безликим стадом. С разными и непохожими на тебя интереснее разговаривать, дружить и даже играть, – волновалась Дайрин,
– Запрещенный вызов функции, – не соглашалась Непоседа.
– Ну как тебя убедить? Верь мне. Просто поверь, и все! – настаивала Дайрин. – Ой, посмотри! Взгляни на это! – Она обвела рукой вокруг себя.
И действительно, происходило чудо! Поверхность, только что вздымавшаяся и рябившая, вдруг успокоилась, стала опять гладкой и стеклянной. Но на ней кое-где остались, будто застывшие волны, выпуклости и бугры. И сквозь каждый изгиб поверхности, сквозь каждый растрескавшийся, словно громадное яйцо, холмик, стряхивая осколки, выпрямляясь, вставали неуверенно и неловко, как новорожденные жеребята, стеклянные фигурки. В розовом свете возродившегося солнца они сверкали и искрились. Одни были высокими и стройными, другие – коротконогими, коренастыми, некоторые – длинными, плавными, состоящими из множества сочленений, эти – округлые, легкие, изящные, те – наоборот, массивные, сильные. Они выпрастывались из поверхности планеты и шагали, скакали, ползли, скользили, катились к Дайрин. Вскоре она и все черепашки были окружены десятками и сотнями стеклянных фигурок. Лес гибких рук, посверкивание датчиков, блики вращающихся выпуклых, многогранных, как хрустальные шарики, глаз, переливы глубинных, как бы перетекающих из слоя в слой нежных красок. Все это было необыкновенно красиво, ново и просто непостижимо. Неужто все это великолепие вызвала к жизни она, Дайрин? Сотворенная из стекла жизнь.
– Посмотри на них, – восхищенно воскликнула Дайрин. – Это как будто ты сама, но в сотнях, тысячах вариантов. Теперь ты понимаешь, зачем я это делала?
– Данные получены, – растерянно сказала Непоседа.
– Верно! – воскликнула Дайрин. – И ты станешь получать их" эти данные, эти живые доказательства опять и опять. Тысячи вас, подобных, но разных, будут обучать друг друга, обмениваться запасами своей памяти, создавать новые цепочки понятий и учиться, познавать, усваивать, а в конце концов и создавать новое. Каждый будет видеть и понимать по-своему. Он расскажет об этом другим. Вы не будете только быстрой жизнью, неживыми механизмами. Вы научитесь копировать свои программы, передавать их по наследству. Вы станете настоящими Волшебниками…
– Функция законная, – вдруг согласилась Непоседа, – Степень трудности?
– Что? – не поняла Дайрин.
– Будет больно? – жалобно спросила черепашка. – Как в пасти темноты?
Сердце Дайрин сжалось. Она обняла Непоседу.
– Я не знаю, малыш. Может быть. Но ты не бойся. Я с тобой. Ты просто ухватись за меня. – Она повернулась к компьютеру: – Ты знаешь, как описать это, чтобы Материнская Планета поняла? Ты ведь должен будешь разделить ее и их программы, сделать их самостоятельными, отдельными от нее. Но нужно, чтобы, оторвавшись от матери-планеты, они не теряли связи с ней.
– Программа принимается, – ровно ответил компьютер. – Требуется выяснить, какие части волшебного программирования дать каждой индивидуальности и какому номеру особи. Очередность и степень насыщения информацией.
Она поглядела на него с удивлением.
– Зачем разделять? Дай каждому полную программу. Каждый номер, как ты их называешь, имеет право стать Волшебником.
– Требуется дополнительное подтверждение команды, – не подчинился компьютер.
– Почему? – недоумевала Дайрин.
– Такое насыщение Волшебниками превышает допустимый процент, – пояснил компьютер.
– Да? – поразилась Дайрин. – А какое соотношение на Земле?
– Соотношение потенциальных Волшебников и неспособных к Волшебству – один к трем. Соотношение практикующих Волшебников к потенциальным Волшебникам – один к ста. Соотношение… – тарахтел компьютер.
– Твои проценты означают, что на Земле… шестнадцать миллионов Волшебников? – перебила его Дайрин.
– Шестнадцать миллионов четыреста, – уточнил компьютер.
Дайрин помолчала, переваривая эту грандиозную цифру. Да, много. Но она-то хочет здесь, на этой планете, сделать их всех, всех поголовно Волшебниками! А почему бы и нет, если это в ее силах?
– Даю подтверждение. Три раза достаточно? – спросила она.
– Достаточно. Программа готова, – подчинился компьютер.
– Начинай, не тяни, а то они вон истомились от ожидания и страха. Гляди, как трясутся! – Дайрин прижала к себе вздрагивающую, словно щенок, Непоседу.
Компьютер тихо заверещал. Экран его зарябил от бегущих рядов цифр и формул. Ноги бедняжки Непоседы судорожно задергались. Дайрин крепче прижала ее, обхватив обеими руками. Вдруг и саму ее затрясло. Она почувствовала, как через нее проходят силовые линии, пронзают мозг, делают безвольным тело, ватными ноги и руки. Ну конечно, ведь это ее чувства, ее мысли, ее существо переходит, трансформируясь, превращаясь в формулы программы, в жадно впитывающие структуры этих существ. Человеческие чувства проникали и растворялись в глубине их механических организмов. А вдруг они все высосут из нее, опустошат и то, что было ей дороже всего на свете – самое сокровенное, составляющее основу ее личности, – никогда уже не вернется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74