— Что же будет, когда я все исполню? — поинтересовался Гвил.Но сенешаль уже вышел, оставив дверь открытой.Гвил, проведший в темнице несколько дней, был огорчён, что его костюм оставляет желать лучшего после стольких приключений. Он умылся, причесался. Когда он вышел, то с грустью подумал, что выглядит достаточно неприглядно.Они с сенешалем поднялись на вершину холма. Обернувшись к спутнику, Гвил сказал:— Вы обещали показать дорогу.Сапонид пожал плечами:— Верно, но пока тебя освободили лишь временно, и ты должен нам помочь в выборе девушки. Всему своё время.С холма Гвил увидел, что по озеру плывут три полукруглых лодки, нос и корма которых опущены в воду. Юношу это заинтересовало.— Почему у вас лодки такой странной формы?Сенешаль удивлённо посмотрел на него:— Разве у вас на юге не растут такие стручки?— Ничего подобного я раньше не видел.— Такие плоды растут на лозах-великанах, как видишь, они имеют форму ятагана. Когда стручки созревают, мы их срезаем, очищаем, делая внутренний разрез, соединяем концы и сдавливаем, пока стручок не раскроется.Потом вставляем внутрь распорки, сушим, полируем, украшаем стручок резьбой, покрываем лаком — и корпус лодки готов.Площадка, на которую они поднялись, была окружена высокими домами из чёрного дерева. Это было место, где проводятся собрания и праздники горожан.Сами жители города, столпившиеся здесь, казались подавленными каким-то горем и безразлично взирали на происходящее.Сотня девушек печально стояла в центре. Гвилу все это зрелище казалось забавным.Девушки были пёстро одеты, их волосы, казалось, были умышленно растрёпанны, а лица выглядели грязными и мрачными.Гвил повернулся к своему проводнику:— Этим девушкам, похоже, совсем не нравится стоять здесь?Сенешаль криво усмехнулся:— Скромность не позволяет им выделяться. Она всегда была характерной чертой сапонидок.Но в душу Гвила прокралось сомнение.— Что это за процедура? Я многого у вас не понимаю, и мне не хочется никого обидеть.Сенешаль невозмутимо заявил:— Здесь не может быть никаких обид. Мы обычно проводим этот конкурс как можно быстрее и проще. Ты пройдёшь перед строем и укажешь на ту, которая тебе больше понравится.Гвил наконец понял, что от него требуется, и почувствовал себя дураком: идиотское наказание за нарушение нелепой традиции. Он решил побыстрее справиться с этим делом и направился к девушкам. Те смотрели на него с ненавистью и беспокойством. Его задача была не из простых, многие из девушек были миловидны, несмотря на выпачканные лица и гримасы.— Встаньте в ряд, — попросил он, — так мне будет легче выбирать.Насупившись, девушки подчинились.Гвил начал осмотр. Сначала он решил отсеять сгорбленных, чахлых, толстых, с оспинами на лицах. Группа сократилась на четверть. Затем он сказал как можно мягче:— Никогда не видел столько очаровательных девушек сразу. Любая из вас может победить. Мне выпала трудная задача. Я должен быть объективен и, не сомневайтесь, я постараюсь выбрать самую прелестную из вас.Пройдя ещё раз вдоль шеренги, он попросил уйти нескольких девушек, которые ему чем-то не понравились.Потом оглядел оставшихся и остался доволен — все были красивы. Из них он попросил ещё кое-кого выйти. Перед ним были самые привлекательные.Они зло смотрели на Гвила, когда тот, шагая вдоль поредевшей шеренги, заставлял ту или иную поворачиваться.Но вот выбор сделан. Девушки заметили это; напряжение и беспокойство их возросли.Гвил в последний раз прошёл перед ними. Нет, он не ошибся в выборе. Все девушки были очень миловидны, с лучистыми глазами, лицами, похожими на цветы, гибкие, как тростник, с шелковистыми волосами. Несмотря на все ухищрения, они не смогли обезобразить себя.Та, которую выбрал Гвил, была более спокойна, чем другие, и очаровательна. У неё было маленькое личико, огромные задумчивые глаза и прекрасные чёрные волосы с трогательной чёлкой. Её нежная кожа цвета слоновой кости была прозрачна. Стан гибок и грациозен. «Настоящая королева красоты», подумал Гвил и взял её за руку.Глаза девушки расширились от ужаса.Гвил потянул её, упирающуюся, вперёд, к Воеводе, сидевшему в кресле.— Я выбрал эту, так как нахожу её самой красивой.Над площадкой повисла мёртвая тишина.Из груди сенешаля вырвался хриплый печальный стон.Он, покачиваясь, вышел вперёд с поникшей головой и дрожа всем телом.— Гвил из Сферы, ты отомстил за мою хитрость. Это — моя любимая дочь Шири. Теперь она должна умереть…Гвил с недоумением смотрел то на сенешаля, то на Шири. Девушка была безучастна и глядела куда-то вдаль.Гвил, заикаясь, проговорил:— Ничего не понимаю! Я выбрал твою дочь как самую очаровательную девушку.— Ты выбирал справедливо, Гвил из Сферы, — с горечью сказал сенешаль.— Ну тогда скажи, что я ещё должен сделать, чтобы вы меня отпустили? — спросил Гвил Ему ответили:— В трех милях на север лежат развалины, которые мы называем Музеем Человека… — голос сенешаля прервался.— Ну, ну, я слушаю! — торопил Гвил.— Ты должен проводить мою дочь в Музей. На воротах увидишь медный гонг, стукнешь и скажешь: «Мы из Сапониса».Гвил нахмурился:— Кто это «мы»?— Это будет искуплением твоей вины, — прогремел сенешаль.Гвил огляделся. Он стоял в центре площади, окружённый мрачными сапонидами.— Когда я должен отправиться? — сухо спросил юноша.Сенешаль жёстко ответил:— Сейчас Шири переоденется в жёлтое платье. Через час вернётся, и вы отправитесь в Музей Человека.— А дальше?— Что будет потом, добро или зло, я не ведаю. До вас туда ходили 13000 человек, и никто не вернулся.
Спускаясь с вершины холма по тропе, усыпанной листьями, рассерженный Гвил чувствовал дрожь во всем теле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47