— Идем?
* * *
Через весь Лондон пришлось тащиться очень долго. Сегодня, в пятницу, пробки образовались на каждой улице. Наткнувшись на грузовик, который застрял на повороте, Олдем двинулся в объезд, а потом снова влился в поток транспорта на Боллз-Понд-роуд.
— Мы едем в участок? — спросила я.
— Позднее — может быть, — отозвался он, вполголоса браня водителей. — А сначала — к женщине, которая имеет дело с такими психами.
— А как вам рисунок?
— Вот люди, а?
Я так и не поняла, о чем он — о неизвестном художнике или о старушке, которая еле-еле плелась через дорогу. Смысл его слов от меня ускользнул.
Через час мы выехали на улицу в спальном районе и остановились возле здания, похожего на школу. Однако вывеска сообщала, что это клиника Уэлбека. Девушка в полицейской форме сидела за столом, читая «дело». Увидев нас, она захлопнула папку и протянула ее Олдему.
— Останьтесь здесь, — велел он мне. — С вами побудет констебль Бернетт.
— Просто Линн, — с ободряющей улыбкой сказала мне девушка. У нее были лиловая родинка на щеке и большие глаза. Встреться мы в другой обстановке, она бы мне понравилась.
Я снова закурила, но поскольку курить в помещении было строго запрещено, мы вышли на крыльцо, и Линн робко попросила у меня сигарету. Мне показалось, что она решила закурить за компанию. К счастью для меня, она ни о чем не спрашивала. Минут через десять вернулся Олдем вместе с рослой женщиной в длинном сером пальто. Светлые волосы были небрежно заколоты у нее на макушке. Она несла кожаную папку и холщовую сумку цвета хаки. Судя по виду, она была немногим старше меня — лет тридцать, не больше.
— Мисс Аратюнян, это доктор Шиллинг, — сообщил Олдем.
Мы пожали друг другу руки. Доктор Шиллинг разглядывала меня прищурившись, словно редкостный экземпляр, предназначенный для опытов.
— К сожалению, — заговорила она, — я уже опаздываю, но мы успеем переброситься парой слов.
Меня вдруг охватило отчаяние. Меня протащили через весь город только для того, чтобы представить спешащей куда-то незнакомке!
— Так что вы об этом думаете?
— К этому надо отнестись со всей серьезностью, — заявила доктор Шиллинг, смерив взглядом Олдема. — Точнее, надо было отнестись с самого начала.
— А если это розыгрыш?
— Само собой, розыгрыш, — согласилась она с тревожным видом.
— Но ведь он еще ничего не сделал... то есть физически я не пострадала... — Почему-то мне вдруг захотелось, чтобы вся эта история оказалась чьей-то нелепой, но безобидной выходкой.
— Вот именно, — излишне воодушевленно поддержал Олдем.
— Дело в том, что... — Доктор Шиллинг обращалась скорее к Олдему, чем ко мне. Она сделала паузу, будто собираясь с духом. Интересно, что она скажет? Она сглотнула. — Мисс Аратюнян некому защитить.
— Зовите меня Зоя, — предложила я. — Проще выговорить.
— Зоя, — повторила она, — нам надо как следует поговорить в понедельник утром, встретиться и обсудить все подробности. Я буду ждать вас здесь в девять.
— Я работаю.
— Покамест эта встреча и есть ваша работа, — заявила она. — Мне уже пора... Так вы говорите, на рисунке ваша спальня?
— Я же сказала.
Доктор Шиллинг нетерпеливо и беспокойно переминалась с ноги на ногу. Будь она ученицей из моего класса, я отправила бы ее в туалет.
— У вас есть парень? — спросила она.
— Да, Фред.
— Вы живете вместе?
Я принужденно улыбнулась:
— На ночь он не остается.
— Никогда?
— Да.
— Но вы же с ним близки, так?
— Да, но только до позднего вечера, если вы об этом.
Она повернулась к Олдему.
— Поговорите с ним.
— Если вы подозреваете Фреда, — вмешалась я, — то совершенно напрасно. Он тут ни при чем, потому что... в общем, он не виноват. — Доктор Шиллинг кивнула, но мои слова вряд ли убедили ее. — Кстати, когда в альбоме подменили рисунок, он был в отъезде. Перекапывал сад где-то в Йоркшире, вернулся только на следующий вечер. Его там даже снимали для телевидения, так что алиби у него есть.
— Вы уверены?
— На сто процентов.
— И все-таки поговорите с ним, — велела она Олдему и продолжала, обращаясь ко мне: — Увидимся в понедельник, Зоя. Не хочу пугать вас, но думаю, вам не стоит ночевать одной дома. Дуг! — Наверное, так звали Олдема. — Проверьте у нее замки, ладно? Пока, до понедельника.
Мы с Олдемом направились к машине.
— Как все... быстро кончилось, — пробормотала я.
— Плюньте на нее, — посоветовал Олдем. — Выскочка и перестраховщица.
— Она просила вас поговорить с Фредом. Вы встретитесь с ним?
— Надо же с чего-то начать.
— С чего?
— Вам известно, где он сейчас?
— Работает с садом.
— Вы хотели сказать — в саду?
— Нет, Фред всегда говорит, что приводит в порядок сад, то есть работает с ним. Так звучит солиднее. Где мы?
— В Хэмпстеде.
— Значит, он где-то рядом. Он говорил, что сегодня едет в Северный Лондон.
— Вот и хорошо. Точный адрес вы знаете?
— Могу позвонить ему на мобильник и спросить. А может, лучше подождем?
— Звоните сейчас. — Олдем протянул мне свой телефон.
Я нашла в ежедневнике номер и начала набирать его.
— А можно, первой с ним поговорю я?
Олдем занервничал:
— Зачем?
— Сама не знаю, — ответила я. — Просто из вежливости.
* * *
Я увидела Фреда раньше, чем он меня. Он работал в дальнем конце большого сада за величественным особняком, подравнивал живую изгородь электросекатором, висящим у него на плече. Бейсболку он повернул козырьком назад, на джинсах зияли дыры, белая тенниска была перепачкана землей, на ногах грубые рабочие ботинки. Пол-лица закрывали защитные очки, уши — плотные наушники, поэтому мне пришлось похлопать его по плечу, чтобы обратить на себя внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92