Но работы еще оставалось невпроворот, опасной работы внутри реактивных камер двигателей, работы, которой они надеялись избежать. Имелся шанс, хоть и очень слабый, что «Урод» вытянет лайнер самостоятельно. Все согласились сделать такую попытку.
Ландо осторожно прибавил мощности и подвел «Урод» еще ближе.
— Готовы, Кэп?
— Готов, — отрезал Кэп. — Давай.
Кэп выставил две стрелы и сцепил их с «Клаудией». На его лице выступили бисеринки пота.
— Я сцепился. Сообщи по линии.
Ландо нажал на клавишу, и на экране появилось лицо Ньюбек.
— Капитан, мы произвели двойную сцепку. Завожусь. Ньюбек кивнула.
— Спасибо, пилот. Надеюсь, что этого хватит. Стараясь не допустить резких движений, Ландо поставил приводы «Урода» чуть ниже предельной отметки. Зажглись предупреждающие сигналы, и раздался гудок. Он посмотрел по компьютеру, не сдвинулись ли они с места. Проклятье! Начинают сползать.
Из моторного отсека «Урода» пришло сообщение Ки. Он наблюдал за тем, как они продвигаются.
— То, чего мы боялись, Ландо, он продолжает падать на солнце, медленнее, но все равно падает. Сбавь-ка мощность. Она нам еще понадобится. Я пока что переберусь на лайнер. Мне проще будет следить за работой собственной персоной, то есть собственным контейнером.
Ландо хихикнул:
— Вас понял. Сбрасываю мощность.
Гудок сразу замолчал, и сигнальные лампы погасли. Контрабандист обратился к экрану переговорного устройства:
— Мне очень жаль, капитан, похоже, что нам понадобится вторая установка.
Ньюбек твердо решила скрыть свое разочарование. Она заставила себя улыбнуться.
— Что ж, благодаря усилиям вашего старшего бортинженера у нас еще есть шанс. Я пришлю за ним капитанскую шлюпку.
Зеленый свет сменился на красный. Ландо улыбнулся.
— Спасибо, но в этом нет необходимости. Инженер Борг уже в дороге. Но не мешало бы встретить его у главного пассажирского шлюза. Он очень спешит.
Ньюбек нахмурилась, а затем понимающе улыбнулась.
— Ну конечно! У вашего бортинженера встроенное передвижное устройство. — Как удобно.
— Имеет свои преимущества, — согласился Ландо. — Мы замедлили ваше падение. Сообщите, когда пора будет отсюда сматывать.
Отделенный от космоса металлическим контейнером, Ки все же находился к нему ближе остальных. Поскольку вся его жизнь проходила в этой емкости, у него не появилось ощущения, будто между ним и пустотой что-то находится. Он обладал полной свободой двигаться в, любом направлении, каком пожелает. Ощущение было удивительным, захватывающим и жутковатым одновременно.
Когда он перебирался с «Урода» на «Принцессу Клаудию», то почувствовал себя одиноким, как никогда в жизни. Только он, и ничего больше. Он ощутил свою отделенность, отличность и чуждость всем остальным. Ему вдруг захотелось иметь тело. Любое тело, пускай даже изуродованное болезнью.
Он вспомнил, что значит чувствовать себя человеком. Бегать, прыгать, заниматься любовью с женщиной. Он вспомнил, что значит мастерить вещи своими руками. Вертеть, соединять к разъединять детали. Он вспомнил, что значит поставить все на карту. Все потерять и поплатиться за это своим телом.
Где теперь его руки? Легкие? Сосуды?
Протягиваются, чтобы обнять чью-то жену? Наполняются воздухом в чьем-то сне? Несут кровь к чьим-то органам?
О Боже! Так просто остановиться, так просто выключить несущий его через космос воздушный поток, так просто отдаться в жаркие объятия Дерны.
— Ки? — Голос Мелиссы вернул его к действительности. В его электронику был встроен комсет широкого диапазона. Прямо перед ним возник шлюз «Клаудии».
— Да?
— У них там не найдется мороженого? Наше все кончилось.
Ки широко улыбнулся про себя.
— Держу пари, что найдется.
— Принесешь мне?
Шлюз открылся, и Ки втолкнул себя внутрь.
— Прежде всего — работа, но если все получится, то постараюсь.
— Я тебя люблю! — И связь оборвалась.
Ньюбек сделала глоток черного кофе и поморщилась от горького привкуса. Теперь она будет сидеть на диете. По крайней мере, хоть это в ее власти.
Ньюбек завершила обход корабля и обнаружила, что моральный дух сильно упал. Хоть бал-маскарад и удался на славу, невозможно было скрыть, в каком отчаянном положении они находятся, и разговоры велись на все более повышенных тонах. Рубашкин ждал ее возвращения.
— Давай, Андре, расскажи дурные новости. Рубашкин устал, и вид у него был соответствующий. Голос его немного охрип.
— У нас остался час, может, два. После этого плохи наши дела. Если мы переждем и упустим время, наши спасательные шлюпки не смогут преодолеть притяжение. У них маломощные моторы, не рассчитанные на выход из системы.
— Какая-то часть пассажиров может перебраться на буксир.
Рубашкин кивнул.
— Верно, но этого недостаточно.
— Что слышно про вторую двигательную установку? Рубашкин выразительно пожал плечами.
— Подсоединили. Кто-то должен войти в реактивную камеру и выровнять стержни-поглотители. Тот, кто туда отправится, подвергается опасности радиоактивного облучения.
Ньюбек испуганно заморгала. Поглотители обычно выравнивают роботы. Их в любом крупном доке можно найти, но не на борту судна.
— Добровольцев нет?
— Киборг согласился пойти.
— Старший бортинженер с буксира?
— Так точно.
— Черт возьми!
— Да, именно черт возьми. Черт знает, что за парень. Ньюбек подумала и решила, что Рубашкин прав. Ки
Борг — черт знает что за парень. Она прихлебнула холодного кофе.
— Пожалуй, следует вывести всех на шлюпочную палубу. Погрузиться, но пока оставаться на месте.
— Да, капитан.
— И, Андре…
— Да, капитан?
— Если ты знаешь какие-нибудь молитвы, прочти их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66