– Нам каждый человек дорог.
Девчонка радостно пискнула и быстро-быстро затопала сандалиями по пыльной тропинке.
Садовые участки заканчивались у Кировского шоссе, а за ним, до самой Невы, раскинулся широкий луг. Его разделяла надвое широкая, заросшая бурьяном канава – то ли оросительная, то ли сточная. На поле выше по течению уже стояло полтора десятка больших белых шатров, еще выше, вдоль низких ивовых зарослей – столько же вигвамов. Вигвамы от шатров отделяла площадка, огороженная низкой, в две жерди, изгородью. Там, хищно кружась друг напротив друга, дрались на топорах двое латников. Грохот от ударов в щиты раскатывался на сотни метров. У изгороди толпились женщины в свитах, поневах и малицах, и ребятня – в джинсах, футболках, в шортах.
На стороне поля ниже по течению начиналась цивилизация: здесь имелись две большие армейские палатки, полевая кухня, автобус, три грязных по крышу жигуленка и один джип, а вдоль самого берега торчало три зеленых щита, сообщающих, что «Лимонад «Тархун» – единственный напиток из натуральных трав».
– Ну вот, ливонцы уже здесь, – плечистый Юра вышел из строя, скинул на траву вещмешок и недовольно почесал кирасу под левым соском. – Опять лучшее место заняли.
– Зато викингов пока нет, – утешил его Росин. – Устраивайтесь у воды, перед рекламой, а «Глаз Одина» пусть ютится, где хочет.
Сам Костя прямым ходом направился к джипу – изрядно потрепанному «Ланд-Крузеру» с помятым левым крылом:
– Эй, Миша, ты здесь?
– Здесь я, мастер, – послышался голос от одной из палаток.
На свет вышел воин в ерихонке и бахтерце с длинной кольчужной юбкой, с висящими на ремне кривым длинным ятаганом и шестопером, и обутый в красные сафьяновые сапоги. Михаил Немеровский, хозяин небольшой строительной фирмы, не имел возможности регулярно посещать тренировки, зато вполне мог позволить себе заказать совершенно аутентичный доспех, вооружение, сапоги, единственный в дружине имел официальное разрешение на ношение всей этой красоты, а кроме того – имел массу знакомых в самых неожиданных местах и организациях. В большинстве случаев именно он находил способы сделать игры и фестивали если не доходными, то по крайней мере не убыточными, получал всякие разрешения и заботился о множестве важных мелочей, без которых фестивалю не выжить.
– Это что за ужас такой, Миш? – указал Росин на рекламные плакаты, перед которыми начали вырастать купола синих, оранжевых и желтых палаток.
– Это «Тархун», мастер, – ничуть не смутился Немеровский. – Помимо этих плакатов мы с них имеем три мешка пшенки, мешок гречи и пять мешков риса, ящик масла и два ящика тушенки для полевой кухни, оплату аренды совхозного луга, гарантии для кировской администрации и целый грузовик упаковок с бутылками. Они за палаткой мастеров сложены. Надо, кстати, лимонад ливонцам и индейцам раздать: я обещал, что когда туристы приедут или телевизионщики, все будут пить только эту зеленую жидкость. Иначе неустойку платить придется.
– Ладно, раздадим, – согласился Росин. Похоже, зеленые плакаты у воды уже окупили все затраты на фестиваль. Ради этого можно и травяную настойку пососать.
– Военные две палатки дали, – продолжил свой отчет ратник. – В одну я нам пару раскладушек поставил, а вторую вам под штаб отдам. Надо только пластырь медицинский со всех аптечек стрясти и буквы наклеить. Еще полевую кухню привезли. Потом отдать придется.
– А солдат не дали?
– Нет, не дали, – разочарованно развел руками Немеровский. – Самим, говорят, не хватает. Но я трех бомжей по дороге подобрал. Они за харч и бутылку водки на нос весь фестиваль вкалывать готовы. Сейчас яму роют, за кустами. Обнесем брезентом, будет сортир. А то, если под кусты бегать, тут к утру все вокруг провоняет. Полигон-то маленький... Чего, другого места выбрать не могли?
– Это телевизионщики, – вздохнул Костя. – Хотят заснять высадку шведов на берега Невы, а потом разгром их князем Александром Невским. Дата какая-то круглая у епархии, юбилей. Вот и стараются.
– А почему именно здесь? Он ведь верст десять ниже по течению католиков рубал?
– Единственное свободное место на реке осталось, – усмехнулся мастер. – Все остальное или застроить успели, или запакостить. Не похоже на дикие чухонские леса.
– Не похоже, – согласился ратник. – Кстати, а кто шведа играть будет?
– Завтра с Новгорода два ботика обещали подойти, ушкуйники. И еще с Питера, с яхт-клуба пара лодок должна подняться. Есть у них там что-то историческое. Я так думаю, новгородцам шведов изображать придется. В крайнем случае, дадим им кого-то из своих для толпы. Ливонцы дружину Александра Невского играть станут. Мы, как я и предупреждал, изображаем вепское ополчение. То есть, кто в доспехах – суздальскую дружину, а кто в стеганках – ополчение. А индейцы: это местное население. Чухонцы. Как они на самом деле выглядели, никто не знает – может, именно такими и были. Когда все соберутся, проведем совет мастеров, и распределим людей окончательно. Телевидение только после полудня появится, успеем.
– Нет, так нечестно, – замотал головой Михаил. – Как это: ливонцы княжескую дружину изображают?! За князя мы должны биться!
– Не получится, – покачал головой мастер. – У ливонцев и оружие однообразней, и доспехов больше, да и дисциплины тоже. Суздальцы победнее, у них можно и пересортицу стерпеть.
– А доспех? У них доспехи на рыцарский манер! Любой поймет, что лажу гоним!
– Если говорить о доспехах, – улыбнулся Росин. – То тебе, вообще, нужно в тылу сидеть и не высовываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18