Дверь тихо притворилась за его спиной, он сбежал с крыльца и остановился,
прикуривая и выжидая, когда повернется ключ.
Ключ повернулся, и он зашагал по гравиевой дорожке к своей машине, дремав
шей за кованой железной решеткой.
Усевшись, он первым делом включил приемник, который бодро запел про топо
линый пух, жару, июль, заглушая все связные мысли.
Ему хотелось скорее уехать, и, не жалея машину, он дал по газам, перескочил
через канаву и на большой скорости пролетел тихий переулок. В зеркале за
днего вида крутилась желтая пыль, и Финский залив блестел свинцовой поте
мневшей водой.
В темном доме пахло сухими цветами и бедой. Он голову мог дать на отсечени
е, что там пахло убийством.
С пробками что-то не то.
Когда бабушка-старушка уронила в воду фен, выбить должно было совсем дру
гую линию или все пробки сразу. Если бы выбило все, их все бы и включили, ког
да нашли тело. Скорее всего выбило только ту пробку, которая “отвечает” з
а ванную. Ее включили, когда обнаружилось, что случилось несчастье, а на со
седнюю никто даже не посмотрел, она так и осталась выбитой. Непонятно тол
ько, почему.
Или кто-то выключил ее случайно, когда выключал ту, другую, чтобы создать
видимость короткого замыкания? Но если ту выключили, значит, дело вовсе н
е в том, что бабушка уронила в воду фен.
Или все это просто случайность, и пробки вылетают постоянно, только деву
шка Настя об этом ничего не знает?
Впрочем, решил Кирилл, это опять не его проблемы.
Это ее проблемы, и пусть она их решает как хочет. Как сможет.
* * *
Жара навалилась на Москву, как борец сумо на боксера веса пера. Бумаги лип
ли к рукам, а рубахи к спинам, на станциях метро продавали хлипкие вьетнам
ские веера, подростки в закатанных штанах и без маек неподвижно сидели в
фонтане на Пушкинской площади.
Спастись было невозможно.
Кирилл устал и хотел в отпуск.
Он с удовольствием думал о том, как прилетит в Дублин, где всегда семнадца
ть градусов и шумит холодный океан. Думал о крохотных прокуренных пабах
и густом темном пиве в тяжелой кружке. Думал о предстоящем двухнедельном
одиночестве, которое ценил больше всего на свете. Думал о прохладе мален
ького дорогущего отеля в самом центре города и ирландском виски в низком
и широком бокале.
И совсем не думал о делах.
Дел было очень много. Перед самым отъездом в отпуск Кирилл собирался еще
наведаться в Питер, где дела шли не так хорошо, как хотелось бы. Впрочем, Ки
рилл знал, что дела никогда не идут так, как хотелось бы, и не разделял песс
имизма своих замов, как раньше не разделял их оптимизма.
Он вылез из-за стола, заваленного бумагами, и некоторое время лавировал п
о кабинету, вылавливая прохладную кондиционированную струю. Попав в нее
, он замер в неподвижности, как сомлевшая от жары собака в тени акации. Ост
орожно, стараясь не делать резких движений, он оттащил от липкой груди ру
баху и снова замер, чувствуя, как холодный воздух льется за воротник.
Через полторы минуты кипяток в голове превратился во что-то похожее на ч
еловеческие мысли.
До отъезда надо бы поговорить с начальником отдела маркетинга по поводу
предстоящей в сентябре строительной выставки в Германии. Компания “Стр
оймастер” традиционно участвовала в этой выставке, и каждый год повторя
лось одно и то же Ц ровно за неделю выяснялось, что к ней ничего не готово:
никто не знает, где стенды, которые в прошлом году были заботливо зачехле
ны и оставлены на складе, буклеты умерли в типографии, потому что запил на
борщик, а имеющиеся безнадежно устарели, кроме того, их, конечно, не хватае
т, и неизвестно, хватит ли новых, даже если удастся привести наборщика в чу
вство, а весь отдел маркетинга вдрызг переругался на почве того, кто имен
но поедет в Дюссельдорф.
Ехать хотелось всем.
В этом году Кирилл, не полагаясь на начальника отдела, своей властью реши
л, кто едет, а кто не едет, распределил роли, раздал партии и велел докладыв
ать ему каждую неделю. Первые две недели начальник бодро докладывал о де
лах, а потом все благополучно затихло, и Кирилл хотел знать, почему.
Стараясь двигаться внутри холодной струи, он подошел к двери и выглянул
в приемную. Секретарши на месте не было, и стало ясно, что придется идти са
мому.
В отделе маркетинга царили спокойствие и благолепие. Кондиционеры рабо
тали на полную мощность, а сотрудники раскладывали пасьянсы. За это Кири
лл Костромин своих сотрудников ненавидел.
Став хозяином и начальником, он перестал понимать, почему люди вместо то
го, чтобы зарабатывать на работе деньги, тратят время на бесчисленные пе
рекуры, чаепития, пасьянсы и разговоры по телефону с такими же ничем не за
нятыми страдальцами, сидящими в чьих-то чужих офисах. Всем сотрудникам з
а хорошую работу он платил щедрые премии, а за плохую устраивал головомо
йки, но ничего не помогало. Вдали от начальничьего глаза сотрудники прод
олжали благодушно бездельничать, и Кирилла это бесило.
Ц Где Бойко? Ц спросил он сразу всех, переполошившихся как куры, любите
лей пасьянса.
После нескольких секунд всеобщего смятения ответила Леночка Брускина,
которая считала, что начальник к ней неравнодушен, и мечтала предпринять
что-нибудь такое, от чего он стал бы активно неравнодушен.
Ц А… Виктор Григорьевич уехал. Сразу после обеда. Может, нужно что-то сде
лать, Кирилл Андреевич?
Сделать нужно было сто тысяч разных дел, но Кирилл не удостоил Леночку от
ветом.
Ц Куда уехал?
Сотрудники переглянулись. Шеф был что-то на редкость мрачен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16