Ощущение того, что противник его опережает, беспокоило больше, чем боль в плече, а невозможность что-либо немедленно изменить усиливала это беспокойство многократно. Перлов не привык отдаваться на волю случая.
Отчего-то сейчас ему вспомнился Крюка. Крюке (его настоящее имя звучало как Крикунов) удалось сделать то, о чем, вероятно, лишь мечтали поколения за поколением настоящих. Он начал их объединять. Реально, без фальшивой патетики верности абстрактному Закону, на который настоящие традиционно указывали бастардам и овцам, дабы держать их в подчинении. Сами они Закону никогда не следовали, и только Крюка благодаря своему колоссальному авторитету и столь же колоссальной решимости сумел переломить ситуацию, ясно указав единую цель. Не Закон был необходим, а понимание главной задачи. Некоторые не поверили – их очень скоро не стало. Другие попытались перехватить у Крюки инициативу – и ушли вслед за некоторыми. Рядом с ним оставались лишь самые верные и надежные.
Крюка знал, как отыскивать в толпе настоящих. Перлов тоже это знал, но именно Крюка разработал идеальный тест и механизм его проведения. Ни выродки, ни быдло не умели, не могли убивать врага с улыбкой. Только у настоящих это получается легко и ночные кошмары их никогда не мучают. Несколько лет назад Крюка запустил машину проверки кандидатов. В это время в стране, правда, несколько увеличилось число пропавших без вести. Иногда в их число попадали и сами кандидаты – те, кто проверку не прошел. Но в результате возникла основа Организации, которой в скором времени будет принадлежать все.
Перлов улыбнулся, вспомнив, что Крюка настоял и на проверке Перлова. Нет, Крюка в нем не сомневался. Просто он был законченным формалистом. Все члены Организации должны были пройти тест, и на том основывался принцип равенства. Помнится, Перлов тогда слегка возмутился: Крюка прекрасно знал, что убивать Перлову приходилось как минимум четырежды, и каждая ликвидация вполне могла быть зачтена как успешно пройденный тест. Правда, Крюка не стал унижать Перлова и не подсунул ему в качестве объекта безымянного бомжа. Перлову досталась женщина – кажется, жена или любовница какого-то несговорчивого бизнесмена. Она должна была умереть показательно красиво – так и Умерла, изобретательности и фантазии Перлову было не занимать. Процесс фиксировался видеокамерой, пленка на следующий день лежала в почтовом ящике упрямца. После просмотра, насколько помнил Перлов, бизнесмен попал в больницу с инфарктом.
Крюка был великим настоящим, почти таким же, как сам Перлов, жаль, что Судьба не отвела им в жизни параллельных, непересекающихся путей. Устранить Крюку Перлов был вынужден, если бы он этого не сделал, то до сих пор оставался лишь вторым номером (если, конечно, Крюка позволил бы постоянно находиться рядом с собой опасному конкуренту), но скорбь о товарище осталась навсегда. Памятник черного мрамора на могиле Анатолия Крикунова изготовили по личному заказу Перлова и на его деньги. Это был самый прекрасный памятник на центральной аллее кладбища.
Теперь же Перлов намеревался довести дело Крюки до конца и совершить это намного быстрее. Но для этого ему нужен был Нестеров.
Но сейчас оставалось только пассивное ожидание. Он ходил кругами по комнате, не в силах на чем-либо сосредоточиться, и звонок вновь ожившего мобильника прозвучал для Перлова спасением.
– Мы его взяли, – сказал Хац. – Только что. Его уже везут. Через два часа его доставят на место…
* * *
Заросшая высокой травой колея, по которой отправился Нестеров, уже метров через сто влилась в плотно утрамбованную колесами грузовиков грунтовку. Этот лесной тракт прокладывали не дорожные строители, вряд ли он присутствовал на карте. Петляя меж толстых древесных стволов, дорога удлиняла расстояние как минимум вдвое, поэтому Нестеров бежал напрямик, придерживаясь главного направления и срезая изгибы.
Спустя четверть часа лес поредел, и Нестеров выбежал на опушку и увидел поселок. Поселок был немаленький – никак не меньше сотни домов. Дорога вела к нему уже напрямик, через поле какого-то низкорослого злака, и еще через несколько минут Нестеров вбежал на улицу, которую счел главной.
Мужик в синей майке, испещренной масляными пятнами, ковырялся в двигателе старенького «Москвича».
– Здравствуйте! – подбежал к нему Нестеров. – Тут телефон у вас есть?
Мужик окинул чужака неприветливым взглядом.
– В правлении, – нехотя ответил он, кивнул в сторону одноэтажного кирпичного дома и тут же склонился над раскрытым капотом.
Нестеров было бросился бежать, но, сделав несколько шагов, резко затормозил и вернулся.
– У вас машина работает?
Прежде чем ответить, мужик снова осмотрел его с ног до головы.
– Когда мне надо – работает, – сказал он, упирая на слово «мне».
– Там, на озере, возле старого монастыря, раненый, – заторопился Нестеров. – Произошел несчастный случай. Ему нужна срочная помощь. Помогите, пожалуйста!
– Я же не доктор, – сказал мужик. – И бензина почти нет.
– Вам хорошо заплатят, – Нестеров пошарил в кармане и вытащил последнюю сотню. – Вот берите, это аванс. Когда отвезете его в больницу, получите еще.
– До больницы-то не доедем, – мужик одной рукой поскреб в затылке, а другую протянул за деньгами. – На озеро, туда-сюда – как-нибудь, а до больницы – нет. Бензина ж, говорю, мало совсем. Свояк только вечером канистру привезти обещал. Возле монастыря, говоришь?.. Ты вот что, пока я туда слетаю, беги в правление, звони в «Скорую». Пока я обернусь – они в аккурат здесь будут.
Мужик с грохотом захлопнул крышку капота и даже чуть не попрыгал на ней для надежности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122