Тишина, покой; лишь неуместная здесь пена огнетушителя вызывала тревогу. Да еще человек в халате, как эмбрион, скорчившийся у стены. Видимо, от сотрясения, когда вышибли дверь, тело его потеряло опору и мягко повалилось на бок.
Лейтенант присел и осторожно завернул ему веко.
? Кажется, мертв… ? Он обернулся к своим подчиненным. ?Вызовите полицию.
Один из пожарных сразу же забормотал в рацию, а второй, откинув щиток на шлеме, обвел глазами потолок, пол, стены, вазу с цветами на столике музейного вида, картины в дорогих рамах и, вздохнув, расстегнул кольца, стягивающие на запястьях перчатки.
? Не было никакого пожара. ? сказал он.
Малдер вошел к себе, щелкнул выключателем и резко остановился. На полу, так что не заметить было нельзя, лежала газета, сложенная точно для почтового ящика, а рядом с нею ? плоская кассета для магнитофона, обернутая в полиэтиленовую пленку.
Ничего себе ? подарочек усталому человеку!
Он присел и, пока не прикасаясь ни к чему, осмотрел оба предмета. Газету, вероятно, еще можно было подсунуть, хотя, сложенная вчетверо, она было все-таки толстовата, но вот кассета сквозь дверную щель явно не пролезала. Значит дверь открывали. Следов взлома, однако, на замке видно не было. Впрочем, Малдер и не ожидал их найти. Если уж работают профессионалы, то какие можно найти следы. Если работают профессионалы, следов, конечно, не будет.
Он поднял газету. В рубрике новостей красным толстым карандашом было отчеркнуто: «Известный врач погибает у себя в квартире». Ниже помещался портрет ? полукруг растянутых губ, долженствующих, вероятно, изображать приветливую улыбку, нос крючком круглые, как у птицы, колючие маленькие глаза. Такие глаза подмечают все и ничего не прощают. Физиономия незнакомая. Малдер мог поклясться, что с этим человеком он никогда не сталкивался. «Крупнейший специалист в области сна… Автор многих работ, положивших начало революционным исследованиям в этой самой загадочной области человеческого сознания… Руководитель лаборатории… Член общества психиатров… Найден мертвым при обстоятельствах, по-видимому, исключающих умышленное преступление… Полиция тем не менее от комментариев пока воздерживается…» В общем, информации ноль. Непонятно, почему эту газету ему подсунули.
Малдер пожал плечами и вставил дискету в магнитофон. Сейчас же испуганный мужской голос спросил:
? Девятьсот одиннадцать?
? Слушаю вас, ? отозвался деловитый голос дежурной.
? Говорит доктор Гриссом… У меня в доме пожар!.. Коридор полон огня!.. Не выбраться!.. Я в ловушке!..
? Ваш адрес семьсот пятьдесят шестая улица?..
? Да, квартира ?шестьсот шесть!.. Шесь-ноль-шесть! Шестой этаж!.. Ради бога, поторопитесь!..
? Машина выезжает…
Малдер слушал, высоко подняв брови.
Скиннер откинулся в кресле и посмотрел на Малдера. Голос доктора Гриссома, казалось, еще звучал; пленка, однако, кончилась, и магнитофон остановился.
? Ну и что вы мне хотите сказать?
Малдер вытащил кассету из паза.
? В статье, вот в этой самой статье, пожар не упоминается. Репортеры даже не подозревали, что был сделан вызов.
Он постучал пальцем по портрету доктора Гриссома.
Скиннер вздохнул и сцепил пальцы на груди перед галстуком. Он был без пиджака: жарко, солнце пронизывало кабинет, и листья пальмы в углу казались неестественно яркими. И таким же неестественно ярким казался государственный флаг за спиной Скиннера. Красные и синие полосы горели, словно только что нанесенные свежей краской.
? Спасибо, агент Малдер, я умею читать.
Ирония в голосе отстраняла и указывала на начальственную дистанцию.
Малдер напористо произнес:
? Компания Гриссома имела несколько грантов от правительства США. Наше бюро поэтому имеет полное право расследовать данный случай…
? Именно поэтому вы и хотите просить у меня это дело?
? А разве оснований у нас недостаточно?
Скиннер промолчал.
? Я думаю, что обстоятельства, связанные со смертью Гриссома, требуют подробного рассмотрения, ? сказал Малдер. ? Это самое меньшее, что мы можем сделать. Я звонил в полицию Нью-Йорка, но они даже слушать ни о чем не хотят без подписи генерального прокурора.
? Откуда у вас эта кассета? ? спросил Скиннер. Подождал немного, но не дождался ответа. Понимающе усмехнулся. ? Я вижу, кто-то сделал именно так, чтобы вы поверили: в статье сказано далеко не все.
? В ней и сказано далеко не все.
? А другие свидетельства?
? Мой источник, единственный мой источник, которому я когда-либо по-настоящему доверял, сейчас умер; вы знаете…
? Мне очень жаль…
? Мне тоже.
? Я хотел бы быть уверенными, что нас не толкают туда, где нам нечего делать, Малдер.
Он поднял голову, и никелированная оправа очков блеснула на солнце.
Малдер настойчиво повторил:
? Мы имеем полное право расследовать данный случай.
? Не всегда следует пользоваться теми правами, какие имеешь. Это утомительно…
? Тогда, если забыть о правах, я мог бы напомнить о наших обязанностях.
? Что вы хотите сказать?
? Мы ведь призваны заниматься именно подобными случаями, не так ли? Случаями, способными создать угрозу собственности или интересам правительства Соединенных Штатов.
? Демагогия, ? подумав, сказал Скиннер.
? Любая политика ? демагогия…
Секунду Скиннер молча, будто вслушиваясь в солнечную тишину кабинета. А потом расщепил пальцы и жестковато опустил ладони на стол.
? Вы меня не столько убедили, Малдер, сколько утомили своим упрямством. Хорошо, я посмотрю, что я могу для вас сделать. ? Он оттолкнул газету, которая чуть не слетела на пол. ?А пока я даю вам двадцать четыре часа, чтобы найти ту самую ленту. Ту, откуда, по вашим словам, взялась эта запись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20