Жару в считанные минуты смело надвигающейся бурей. Тучи, передвигаясь длинными тягучими прыжками, затянули все небо, затем сомкнулись краями, опустились пониже, разом тяжело выдохнули и выпустили на волю тонны воды. Если бы ветер не дробил эту воду на капли, роскошную тропическую листву ободрало бы с ветвей в один миг.
Теперь куртка пришлась Малдеру весьма кстати. Весь день он трудился, как пчелка, и уже начал хрипнуть, считывая вслух зафиксированные станцией записи сигналов, конца и края которым, похоже, не было видно.
Хорхе, сожрав пару малдеровских бутербродов, пришел в себя и бродил по домику, разглядывая мигающие лампочками железки.
Индеец и белый прекрасно понимали друг друга, невзирая на различие двух языков.
? «Сигнал, поступивший в семь тридцать во вторник… ? наговаривал Малдер, изо всех сил стараясь произносить слова отчетливо. ? …координаты антенны… расстояние от Луны… Точно такой же сигнал принят…» Нет! ? внезапно выкрикнул он, спиной почуяв неладное.
Спина не ошиблась. Хорхе тянулся шаловливыми ручками к панели управления.
? Ничего не трогай, ? сурово сказал Малдер, уверенный, что его поймут и без всякого испанского, ? особенно вон ту красную кнопку.
Хорхе виновато кивнул и спрятал руки за спину.
? Ничего красного, ? повторил Призрак и вернулся к работе. ? «Тот же самый сигнал был принят через четыре часа. Это означает, что источник сигнала расположен очень близко…»
Бравурная музыка, прервавшая мерное бубнение Малдера и неведомые размышления Хорхе Консепсьона, заставила обоих мужчин подскочить.
Станция снова принимала идущий из космоса сигнал. Он бешеным сиянием пульсировал на зеленом экране доисторического осциллографа, а бобины накопителя мерно закрутились, наматывая на себя осточертевшую Малдеру за эти два дня мелодию из Бранденбургского концерта.
Впрочем, не исключено, что сигнал вовсе не шел из неведомых глубин, а попросту старый магнитофон в конце концов тронулся мозгами. Или что там у него внутри. И теперь воспроизводил знаменитое послание к внеземным цивилизациям:
«Приветствую и поздравляю вас…»
Остальных слов уже слышно не было ? Хорхе снова завопил как резаный.
? Успокойся! ? по возможности спокойно заорал Фокс, чтобы угомонить своего нервного гостя. ? Это всего лишь магнитофон.
Индейца это не убедило. Он только стал кричать чуть медленнее, и Малдер напрягся, вслушиваясь в поток воплей и отыскивая знакомые слова. Что? Бежать?
? Ну куда же нам бежать? ? попытался он вразумить перетрусившего бедолагу. ? Ты видел, какая на дворе жуткая гроза?
Пронзительный визг окончательно взбесившейся аппаратуры заставил обоих зажать уши. Пригибаясь от боли в черепе, Малдер побрел отключать магнитофон.
? Тут нечего бояться, Хорхе, ? повторял он на ходу, не чая, что его услышат. ? Не бойся.
Странная тишина за спиной, образовавшаяся, едва он щелкнул выключателем, странная, пустая какая-то, заставила его обернуться.
Индейца в помещении не было. Входная дверь раскачивалась на петлях. В проеме хлестал струями дождя сумасшедший ветер. Теперь, когда ушибленный слух немножко оправился от только что нанесенного удара, Малдер снова слышал разбушевавшуюся грозу, давно вколотившую дневную жару в неумолимо раскисающую землю.
Призрак окаменел, затем поднял воротник куртки и потянулся за фонарем.
Как же там было мерзко, снаружи. Струи ливня, начисто позабывшего, что он ? тропический, секли так, что запросто пробивали джинсовую ткань. Листва под ногами разъезжалась, облегчая работу ветра, норовившего сбить человека с ног. Ветви то и дело выпрыгивали из темноты, норовя попасть по глазам. От фонаря толку практически не было, и пришлось идти частым зигзагом, проутюживая окрестности Центра управления обсерваторией. Малдер почти сорвал голос, исцарапал руки, разбил колено…
Он прошел бы мимо ? ибо луч фонаря скользнул над неподвижным телом, не зацепив его, ? но вспышка молнии очень вовремя осветила небольшую полянку и выхватила из тьмы сидящую фигуру с вытянутой вперед рукой. Призрак осторожно подошел поближе.
Хорхе Консепсьон сидел, привалившись к мокрому древесному стволу. Его рот был разинут в беззвучном вопле, голова запрокинута, веки плотно стиснуты. Руки одеревенели в беспомощной попытке защититься от неведомой опасности. Индеец никак не отреагировал ни на яркий луч, упершийся прямо ему в лицо, ни на приближение Малдера. Он был мертв.
Международный аэропорт Майами
16:23
В аэропорту была обычная неторопливая суета. Кондиционеры натужно скрипели, изо всех сил разгоняя липкий июльский воздух и наполняя его прохладой.
Скалли в ожидании рейса читала газету, почти бездумно скользя взглядом по строчкам. Духота, царившая за стеклянными стенами аэровокзала, заставляла ее то и дело проверять, как она выглядит. Каждые две-три минуты Дана невольно хваталась за зеркальце, придирчиво оглядывала себя и убеждалась что все в порядке: и безукоризненный бежевый деловой костюм, и макияж, и парочка темнокожих молодых людей, которые околачивались в округе с того момента, как агент Скалли вошла в здание аэропорта. Пестрая легкая одежда, темные очки, противосолнечные козырьки, у парня ? полупустая дорожная сумка через плечо. Типичные отдыхающие ? если среди отдыхающих принято срываться с места каждый раз, когда ей, Дане, приходит в голову прогуляться по залу. Ну вот, пожалуйста. Встаем, направляемся к газетному киоску… Поворачиваем к телефонам-автоматам ? и парочка в козырьках, бросившаяся следом, остановилась как вкопанная и развернулась спиной, изображая искренний интерес к электронному табло с расписанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15