Не придя ни к какому ответу, она решилась спросить:
— Это имеет отношение ко мне?
— Нет.
После машинального «нет», было бы нелогично сообщать ей об убийстве. К тому же, мне хотелось поберечь ее нервы. В конце концов, то, что ее абонент оказался на месте преступления, могло быть и совпадением.
Объявив о том, что у меня появились срочные дела, я посоветовал девушке подумать о «детекторе состояния» и направился в квартал Б-4 Северо-восточного округа.
Вход в мастерскую загораживал полицейский флаер, лента на дверях была сорвана. Я припарковался в метрах двадцати позади полиции, планируя войти в мастерскую после того, как ее покинут представители закона.
Комлог запищал в тот момент, когда я проверял в бардачке, есть ли у меня с собой полицейская лента, — покидая место обыска, я привык оставлять все на своих местах.
— Повыше подними комлог, — не здороваясь, приказал Виттенгер, — я не вижу, где ты находишься.
Секунду я возился с разворотом из «Космического путешественника», пытаясь загородить им окно. На развороте был изображен оркусовский пляж и полуголая девица, пробующая ногой воду.
— Инспектор, вы тоже махнули на Оркус? Как это мило. У красотки, на которую вы пялитесь во все глаза, есть подружка, и она попросила меня познакомить ее с кем-нибудь… Или вы прилетели не один?
— Извини, я занят. Скажи только, почему волны на Оркусе никуда не катятся, и я исчезну.
— Внезапно налетел штиль, разве непонятно?
— Понятно. Ладно, я тут в двух шагах от тебя. Заходи, поговорим.
Я убрал комлог в бардачок, оставив для связи браслет-коммуникатор, который не содержал никакой секретной информации; флаеру велел спрятаться где-нибудь в другом квартале. Эти предосторожности могли оказаться излишними, но я решил подстраховаться.
Инспектор встретил меня в дверях. Пока я шел впереди него к месту преступления, он мучился вопросом, бывал ли я здесь раньше. Чтобы развеять его сомнения, я стал дергать дверь в основное помещение на себя, хотя и роботу было понятно, что ее нужно толкать. Дергал до тех пор, пока ее не открыли с той стороны. Это произошло не сразу, ибо лишь когда я поддался, Ньютропу, который за особую толковость до сих пор ходит в капитанах, удалось меня пересилить.
Увидев меня, он отпрянул и, полагая, что тому, что он открыл мне дверь, требуется какое-то оправдание, сказал инспектору:
— Простите, я думал, это вы.
— Я знаю, черт возьми, куда открывается дверь! — взревел Виттенгер.
— Вы здесь уже бывали? — удивился я.
Капитан забормотал какие-то извинения, а я пришел к выводу, что, хотя инспектора вывел из себя Ньютроп, отдуваться за это придется мне.
На столе, отличавшемся от патологоанатомического наличием мягкого резинового покрытия (ведь тому, кто на нем бывает, как правило, еще жить и жить), лежал робот, голова его была вскрыта, из нее тянулись провода к миникомпьютеру, за которым работал полицейский эксперт. В трех метрах от стола, на полу рядом с креслом, виднелся белый абрис. «Перед падением жертва успела сгруппироваться», — услышал я вывод криминалиста. Напротив кресла находились стеллажи с запчастями и экран телевизора. Лишь на мгновение я скосил глаза на вскрытого робота, но инспектор это заметил:
— Не волнуйся, он это, он…
— Инспектор, — сказал я миролюбиво, — расскажите, что вам известно, и вы раз и навсегда отобьете у меня охоту врать полиции. Мы сбережем массу сил и времени.
— Впервые слышу от тебя что-то разумное, — скривился он, — должно быть, твоему шефу в этом смысле везет больше, иначе он бы тебя давно выгнал. Как ты понял, нами установлено, что этому роботу несколько раз звонила ваша клиентка, госпожа Вельяминова. Она недавно прибыла на Фаон и вряд ли могла быть знакома с его хозяевами. Во всяком случае, хозяевам она не звонила ни разу. В то же время она зачем-то наняла вас. Итак, скажи мне, зачем она это сделала и не забывай, что ты там наболтал про вранье.
Требование, подобное этому, я слышал от инспектора не один десяток раз. И получал он от меня один и тот же ответ: обращайтесь либо к Шефу, либо к клиенту. Я не уполномочен, мне запрещено, я, в конце концов, не в курсе, какое дело взял на себя Шеф — заказы принимаю не я. Сегодня у меня не было настроения повторяться.
— Сначала докажите, что существует связь между роботом, которому звонила Вельяминова, и убийством. Здесь полно других роботов, уже, кстати, вскрытых. Или вы выбрали единственного целого?
— Ньютроп, — обратился он к капитану, — почему я сегодня такой терпеливый?
Ньюроп уже готов был пуститься в объяснения, но в его душу закралось подозрение, что вопрос был риторическим. Он решил смолчать, чем вызвал у инспектора вздох облегчения.
— Как ты думаешь, — обратился инспектор ко мне, — зачем мы разобрали Крабу голову?
— Крабу? Я не знал, что робота зовут Краб. Наверное, чтобы установить причину смерти. Вы ведь для этого обычно производите вскрытие.
— Не угадал. Краб жив, но скрывает то, что робот скрывать не должен. Мы просмотрели видеопамять у всех роботов — у всех зрячих, скажем так, роботов, — что находились в мастерской. Никто из них не видел, как произошло убийство. Но наши эксперты заметили, что часть видеопамяти Краба была стерта, и, судя по хронометражу, ему стерли участок памяти, приходящийся на время убийства. Очевидно, что сделал это опытный робототехник.
— Не знаю ни одного такого, — заявил я, — у Вельяминовой даже комлога нет.
— Зато я знаю, — с намеком произнес Виттенгер.
— Сообщите его имя Яне, у нее опять проблемы с Чумкой.
— Значит, она останется с ними навсегда. Робототехник арестован.
— Иначе говоря, убийца пойман?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141