— Где госпожа герцогиня? — хриплым голосом спросил он.— Она у нас в Токсизе, — ответил юноша.— В чем дело? Что случилось? — вмешался Пьер, который уже не мог сдержать своего беспокойства. Герцог протянул ему письмо Сириллы:«Монсеньер,Крестьяне, которые обрабатывают один из Ваших виноградников, находятся в ужасном положении с тех пор, как посадки были поражены филлоксерой. Они намеревались привезти Вас сюда, чтобы Вы смогли убедиться, как они страдают. Но вместо Вас они похитили меня.Я дала им слово, что как только Вы получите это письмо, Вы немедленно приедете в деревню, причем один, и восстановите справедливость. Юноша, который доставит письмо, покажет Вам дорогу.Остаюсь, монсеньер, Вашей любящей и преданной женой, Сирилла».— Они держат мадам в заложницах! — вскричал Пьер де Бетюн.Герцог взглянул на него, и, когда их глаза встретились, каждый без слов понял, чего боялся другой. Герцог щелкнул пальцами груму, державшему под уздцы жеребца, на котором герцог вернулся в замок. Грум направился к нему.— Вы не должны ехать без сопровождения, монсеньер, — тихо проговорил Пьер, — это может быть очень опасно!— Ты же читал письмо мадам, — ответил герцог. — Она попросила, чтобы я приехал один.— А вдруг ее вынудили написать так? — предположил Пьер.— Вполне возможно, — согласился герцог. — Как бы там ни было, у меня нет другого выбора. Я должен выполнить ее просьбу.— Разрешите я пошлю кого-нибудь с вами, — сказал Пьер де Бетюн, — или хотя бы возьмите с собой оружие.— Насколько я понял, мадам уверена, что я поступлю в точности с ее указаниями, — спокойно ответил герцог.— Монсеньер, выслушайте меня. — — взмолился Пьер, но герцог уже спускался по лестнице.— Так мне ждать тебя, парень? — вскочив в седло, обратился он к юноше.— У меня есть лошадь, монсеньер. Я оставил ее на границе парка.— Тогда беги вперед и бери ее, — приказал герцог.Юноша помчался к лесу, а герцог обратился к своему казначею:— Пошли за управляющим виноградниками и скажи ему, чтобы он дожидался моего возвращения. Я хочу услышать, как он объяснит, что произошло — и пусть только попробует что-то скрыть от меня! — Герцог сверху вниз взглянул на Пьера и добавил:— Мадам хочет, чтобы я приехал один.Кажется, она все еще продолжает смотреть на меня как на Белого рыцаря, а раз так, то мне придется сражаться с драконом в одиночестве!Пьера удивило, что голос герцога звучал весело и беззаботно, и он озадаченно посмотрел ему вслед.
Сирилла исчерпала все возможные темы для разговора и почувствовала, что ее горло пересохло от многочасовой беседы. Однако она сказала себе, что не имеет права жаловаться, когда знает, как голодают дети этих женщин.Дети, возбужденные ее появлением в деревне, уже успокоились. Сирилла также обратила внимание, что мужчины, расположившиеся поблизости и внимательно наблюдавшие за каждым ее движением, жевали древесную кору, как будто это могло хоть в какой-то мере заглушить ставшее уже постоянным чувство голода.Пока Сирилла разговаривала с женщинами, она время от времени посматривала в сторону леса. Ведь именно этой дорогой ее привели в деревню.Она знала, что этой же дорогой приедет и герцог, и, когда вдали, четко выделяясь на фоне зеленой листвы, показались двое верхом на лошадях, ее охватила непередаваемая радость.Он не подвел ее!И в то же время она боялась, что он, движимый, как все другие землевладельцы, страхом перед новым всплеском революционного движения, привел с собой вооруженных грумов.Нельзя было не узнать герцога по его гордой посадке, по его вороному жеребцу, и у Сириллы возникло такое чувство, будто поднявшаяся в ней теплая волна любви и восхищения хлынула к герцогу.И Сирилла, и жители деревни наблюдали за приближающимся всадником.Он и так скакал довольно быстро, но, увидев деревню, на которую указывал его проводник, он еще сильнее пришпорил лошадь и на сумасшедшей скорости понесся к окружавшей Сириллу группе.Мужчины, женщины и дети стали медленно подниматься. Когда герцог приблизился к дереву, под которым сидела Сирилла, она бросилась к нему навстречу.Ей казалось, что его глаза смотрят только на нее. Он спрыгнул с седла и, взяв ее протянутые к нему руки в свои, поднес их к губам.— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил он.— Вы приехали! Я знала, что вы приедете! — воскликнула она.— Ты сама попросила меня об этом.— Я благодарю вас. Вы очень нужны здесь.— В чем дело?Сирилла махнула рукой в сторону виноградников.— Лучше, чтобы вы сами все посмотрели.— Что там такое? — спросил герцог.— Филлоксера!Мужчины, которых появление герцога повергло в полное изумление и лишило дара речи, наконец обрели способность говорить.— Да, филлоксера! — подтвердил высокий мужчина. — Мы не виноваты в том, что она губит виноградники, из-за нее мы вынуждены голодать! Голодать, монсеньер! Взгляните на наших женщин, взгляните на наших детей, взгляните на нас!Герцог обвел глазами столпившихся вокруг него людей.— Вы не получали жалования? — спросил он.Его слова вызвали страшный шум, потому что все принялись рассказывать ему, как долго они сидят без денег, как они были вынуждены скитаться по окрестным поместьям в поисках работы, которой не было; как им пришлось вернуться в деревню, потому что им просто больше ничего не оставалось.Голоса мужчин, рассказывавших о своих мучениях и о том, как ужасно с ними обращались, становились все громче, в них уже звучала ярость, однако герцог все равно расслышал слова Сириллы:— Дети голодают. Мне удалось спасти от смерти одного малыша, но остальные умрут, если им не помочь — и причем немедленно!Герцог поднял руку, призывая всех к тишине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46