Вернита закрыла лицо руками, стыдясь своей слабости. Джентльмен отдал какое-то распоряжение лакею, затем приказал:— Пригните голову к коленям!Вернита повиновалась, но тут все поплыло у неё перед глазами…Через несколько секунд — хотя, кажется, на самом деле времени прошло больше — Вернита услышала властный голос Акселя:— Пейте!Вернита с трудом приподняла голову. Аксель протягивал ей рюмку с тёмным ароматным напитком. Вернита глотнула, и коньяк обжёг ей рот, а по телу разлилось приятное тепло.Девушка прерывисто вздохнула. От крепкого напитка на глаза её навернулись слезы.— Пожалуйста, не надо больше! — взмолилась она.— Ещё один глоток, — не допускающим возражений тоном сказал Аксель, и Вернита, не в силах спорить, подчинилась.Коньяк прогнал слабость, и скоро Вернита уже смогла взглянуть в лицо своему спасителю.— Извините меня, — с трудом выговорила она. — Это минутная слабость…Он внимательно всмотрелся в её лицо и вдруг спросил:— Когда вы в последний раз ели?— Я… спасибо, со мной уже все в порядке.— Я задал вам вопрос.— Я… сегодня утром мне не хотелось есть.— Значит, последний раз вы ели вчера, — уточнил Аксель, — и, я полагаю, не слишком обильно.Вернита отвела глаза: щеки её вспыхнули ярким румянцем.Она стыдилась того, что причинила незнакомцу и, по всей видимости, важному человеку столько хлопот — хотя радость оттого, что теперь у неё будет работа, и деньги, была сильнее смущения.Джентльмен протянул ей руку и помог подняться.— Пойдёмте, — сказал он.Вернита подчинилась — больше ей ничего не оставалось. Джентльмен ввёл её в салон по другую сторону от холла.Войдя, он приказал лакею:— Принесите кофе и круассаны, да поскорее!— Слушаюсь, месье, — ответил слуга.Джентльмен усадил Верниту на софу.— Извините, что я доставила вам столько беспокойства, — заговорила она, робко сев на самый краешек, — но теперь я чувствую себя лучше и, наверно, мне пора домой.— Не раньше, чем вы поедите, — твёрдо ответил джентльмен.Аксель пересёк комнату и остановился у окна.— Я слишком часто видел голод, чтобы не узнавать его признаков с первого взгляда, — негромко произнёс он. — Вы живёте с родителями?— С матерью, — ответила Вернита. — Она сейчас больна… Мы… мы очень бедны.Джентльмен молчал. Через несколько минут дверь отворилась и появился слуга с серебряным кофейником и тарелкой круассанов.— Чего-нибудь ещё, месье? — спросил он.— Пока ничего, — ответил джентльмен, — но скажите секретарю месье де Клермон-Тоннера, чтобы он выдал этой женщине…Он обернулся к Верните.— Так сколько франков вы просите?Вернита, испытывая огромное смущение, слабым голосом повторила свою цену.Лакей вышел. Понимая, что отказываться нет смысла, Вернита отпила кофе и взяла с подноса круассан. У неё и вправду со вчерашнего утра ни крошки не было во рту.После первой же булочки ей стало легче: исчезла тупая боль в висках, и тело как будто снова наполнилось жизненной силой.Вернита ела с наслаждением, не замечая, что джентльмен не сводит с неё глаз.— Возьмите ещё один, — предложил он.Вернита робко улыбнулась.— Тогда я буду выглядеть жадной.— Ешьте, иначе все пропадёт. Их просто выбросят.Вернита протянула к круассану исхудалую руку с изящными тонкими пальцами.— Я часто думаю о том, сколько еды в богатых домах просто выбрасывают, — призналась она. — Особенно ночами, когда не идёт сон… и такая пустота внутри…Вернита сама не понимала, почему вдруг начала откровенничать с совершенно чужим человеком.«Скромные белошвейки так себя не ведут», — с испугом подумала девушка. Так, чего доброго, она себя выдаст!Вернита замолчала. «Я так давно не видела людей своего круга, — грустно подумала она, — что совсем забыла о хороших манерах. Простая белошвейка ни за что не станет разговаривать с другом её императорского величества как с равным!»Но джентльмен как будто не заметил её дерзости.— На разных людей голод действует по-разному, — заметил он. — Одни просто чахнут, слабеют и впадают в прострацию. У других начинаются галлюцинации, у третьих — странные сны.— Так унизительно все время думать о еде! — заметила Вернита. — Ведь святые тоже изнуряли себя постом, однако могли при этом молиться и думать о Боге.Джентльмен рассмеялся.— Вы забыли об искушениях святого Антония, мадемуазель. Я уверен, что все эти демоны, черти и привидения, являвшиеся святым, — плоды прозаической «пустоты внутри».— Это звучит… цинично, — заметила Вернита. — Мне приятней думать, что святые были наделены особыми силами, недоступными для нас, и видения их были реальны.«Что за странный у нас разговор!» — подумала Вернита и вдруг испугалась, что её тайна откроется. Она допила кофе и поставила чашку.— Я очень благодарна вам, месье.Дверь растворилась, и на пороге показался лакей с деньгами на серебряном подносике.— Секретарь месье казначея просит у вас расписку, — произнёс он.— Спасибо, — ответила Вернита. — И… ах да, я же должна представить вам счёт!Из-за своего обморока она совсем об этом забыла! Вернита полезла в ридикюль и достала оттуда счёт, составленный сегодня утром на клочке бумаги.Оглядевшись вокруг, Вернита заметила письменный стол с чернильницей и белоснежным гусиным пером. Подойдя к столу, она подписала расписку, взяла деньги и со вздохом облегчения спрятала их в сумочку.Лакей вышел. Вернита повернулась к джентльмену, все это время не сводившему с неё глаз.— Не знаю, как мне благодарить вас, месье! — робко произнесла она. — Вы очень добры.— Вы все ещё бледны, мадемуазель, — заметил он. — Я отвезу вас домой.— Нет, что вы! — слабо запротестовала она. — Это совсем не нужно!

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7