Это глиптодонт, без всякого сомнения, глиптодонт!— Никогда не слыхал, чтобы в Штралау или Ютербогке какую-нибудь божью тварь называли таким странным словом.— Это гигантский броненосец.— То есть животное с гигантским скелетом! А оно не нападет на нас?— Ну что ты? Оно давно мертво. Этот зверь жил на земле еще до потопа.— Ой, значит, этот бедолага утонул… А какой он был величины, этот пловец-неудачник?— Примерно как нынешние тапир или носорог. Метра полтора в длину.— Понятно. Голыми руками такого не возьмешь. Ну ничего! Вот сейчас мы его достанем и рассмотрим как следует этого красавца.— Но надо принять во внимание одну важную вещь: даже небольшое повреждение скелета глиптодонта сражу снизит ценность нашей находки. Надо очень осторожно обращаться с ним.— Хорошо! Мы будем раскапывать его… с нежностью!И они с хирургом продолжили свою работу, не обращая на доктора уже никакого внимания, а между тем поглядеть на него стоило хотя бы для того, чтобы увидеть своего рода олицетворение энергии вдохновения: глаза его светились, лицо раскраснелось, руки дрожали, весь он был как в лихорадке. Доктор все больше расширял площадь открывшегося панциря, сопровождая свою работу подробными объяснениями, и при этом выступал в роли лектора. Темой этой своеобразной лекции, предназначенной для его спутников, была, естественно, доисторическая эпоха в жизни нашей планеты и животные, существовавшие в те времена. Фриц и дон Пармесан слушали и продолжали копать, отбрасывая песок лопатами… И вдруг — о-о-о! — Фриц мгновенно ухнул куда-то вниз с жутким воплем. Его спутники моментально выскочили из ямы.— Надеюсь… — еле дыша произнес ученый, — с ним не случилось никакого несчастья, по-латыни «инфортуниум»…— Он провалился, провалился… земля разверзлась под ним… — ответил растерянный и не на шутку перепуганный дон Пармесан.Доктор осторожно приблизился к яме и прокричал в ее непроглядно-черную глубину:— Фриц, Фриц, дорогой, ты жив?— Жив и прекрасно себя чувствую! — донеслось оттуда.— Как это произошло и куда ты провалился?— Девятнадцатый век сбросил меня со своего баланса, и я попал прямо в эпоху потопа.— Ты ранен?— Нет. Этот парень в панцире недурно воспитан и ведет себя вполне прилично. Сидит тихо, меня не трогает.— Вылезай быстрее! Ты можешь отравиться ядовитыми газами!— Да что вы? Тут очень уютно. Идите лучше вы ко мне! Я тут занял вам два местечка. Учтите, два местечка в доисторическом периоде! Где еще вы получите такой шанс!Шутливый тон ответов Фрица успокоил доктора, и он начал спускаться в яму. Сначала, на протяжении примерно четырех футов, она шла вертикально вниз, а дальше под довольно острым углом уходила тоннелем вбок. Фриц, судя по его голосу, находился где-то в той стороне. И он подтвердил это сам, прокричав:— Герр доктор, я вижу ваши ноги! Вы находитесь как раз возле брюха этого гигантского зверя. Присядьте пониже, я втащу вас сюда за ступни. Тут есть очень удобная для этого канавка!Так он и сделал. Оказавшись наконец рядом с Фрицем, доктор осмотрелся. Они находились в небольшой пещере, видимо, как-то связанной с той ямой, в которую провалился Фриц и из которой сюда проникал дневной свет, достаточно четко обрисовывавший внутренность пещеры. Она была овальной, локтя два в высоту, здесь, пожалуй, могли совершенно свободно расположиться сидя человека три. Потолок пещеры довольно темного цвета по форме напоминал внутренний изгиб емкости тарелки, а пол был совершенно ровным и отчасти покрыт песком, из-под которого проглядывала глина.— Ну как? Что скажете насчет этой мамонтовой пещеры? — весело спросил Фриц.— Нет, о мамонте здесь не может быть и речи. Как я уже говорил, это глиптодонт.— А что, разве эти животные состояли из глины?— Конечно, нет! Ты можешь убедиться в этом сам, потому что мы сейчас с тобой сидим не где-нибудь, а внутри туловища, вернее, скелета глиптодонта. Его скелет нельзя спутать, по-латыни «пермуто», со скелетом, например, мегатерия. У глиптодонта круглая, приплюснутая голова. Панцирь, покрывающий его от шеи до хвоста, оставляет открытым только живот и состоит не из круглых, а шестиугольных пластинок, сцепленных друг с другом таким образом, что они составляют очень прочное и твердое покрытие. Мы очень легко можем определить по хвосту, в какой именно части скелета глиптодонта находимся: передней или задней.Он приподнялся и ощупал потолок «пещеры». Фриц покачал головой, сказав:— Раз он такой весь бронированный, а на брюхе у него никакой покрышки нет, то по бокам, я так понимаю, должны быть выемки от боковин панциря, а тут все забито глиной.— Это произошло, видимо, под давлением земных слоев. Вот уберем мы эту глину и извлечем на свет Божий боковые стенки панциря. Сделаем так: я пришлю сюда к тебе на помощь хирурга, и вы будете разгребать глину снизу, а я сверху. До вечерних сумерек, по-латыни «крепускулум», надо закончить эту работу.И они стали разгребать наслоения глины. Доктор работал, не замечая того, что пот струится по его лицу ручьями. Он думал только о славе, которая его ожидает, если ему удастся обнаружить это ископаемое в его естественном склепе. Он докажет, что панцирь броненосца по форме вовсе не труба, а перевернутая чаша. Но вот Фриц и хирург разрушили наконец глиняные стенки этого склепа. Но никаких боковых сторон панциря не обнаружилось…— Да-а, — протянул Фриц, — видно, у существ этого вида была мода носить панцири только на спине.Доктор Моргенштерн был совершенно обескуражен и ничего не отвечал. Понуро опустив голову, он уставился сумрачным, застывшим взглядом себе под ноги… Помрачнели и два его товарища, не зная, как вести себя в этом случае.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167