Мне бы не хотелось, чтобы люди Миала предупредили его. Пусть этот подонок вернется в Кумас, думая, что ему ничто не угрожает. Напечатайте то, что посчитаете нужным, в день его приезда, но не раньше. А я позабочусь о том, чтобы другие репортеры ни о чем не пронюхали.
Колин Зловещий несколько секунд всматривался в лицо инспектора, затем нехотя кивнул.
– Ладно, – согласился он. – Два дня. Но если я хоть краем уха услышу, что сведения просочились в другую газету, то срочно даю материал в печать. Идет?
– Идет!
Трасса отпустил журналиста, и тот бросился вон из таверны, даже не допив пиво. Трасса рассеянно придвинул к себе чужой бокал и перелил его содержимое в свою почти опустевшую кружку. Взяв со стола меню, он принялся его изучать, раздумывая, не заказать ли сандвич. Затем откинулся на спинку стула, решая, что делать дальше.
Было ясно, что времени у него не так много. Чтобы получить необходимую информацию, детективу требовалось разыскать одного из пособников Миала и расколоть его. Но у него не было времени на проведение тщательных, искусных, но беспристрастных допросов, и Трасса не без сожаления понял, что вынужден будет прибегнуть к услугам Свина и его банды садистов в камере пыток.
Ладно, подумал он, омлета не приготовишь, не разбив яиц. Хотя позор, что Свин считает, что нельзя заставить арестованных говорить, предварительно не переломав им ребра. И пальцы. На руках и ногах. Не расквасив им носы и яйца. Свин – большой мастер в последнем изуверстве…
Глубоко вздохнув, Трасса положил меню на стол и встал. Есть ему почему-то расхотелось…

Глава тринадцатая

Небо было безоблачным, и ночь стояла безлунная. Бесчисленные звезды мерцали в вышине таинственным блеском.
Гларт лежал на спине и любовался величественным видом, выискивая знакомые созвездия. Так далеко на юг он раньше не забредал, поэтому обнаружил в юго-западной части небосвода два или три новых. Прямо над горизонтом Гларт различал четкие очертания Герпеса Большого и рядом с ним маленькое скопление далеких светил, известное под именем Геморроидов, зловеще сверкавшее красноватыми всполохами.
Он опустился на землю – конечно, фигурально выражаясь, – когда в расселину, где они разбили свой лагерь, вернулась Макоби. Девушка принесла хворост и, наклонившись, начала подкладывать дрова в очаг, сложенный Глартом из собранных камней. Справившись с этой незамысловатой работой, она присела рядом с молодым послушником.
– Этого хватит, – сказала она. – Буду очень удивлена, если в радиусе полумили найдется еще хотя бы одна сухая ветка.
Гларт согласно кивнул. В горах, где они находились, древесная растительность была скудной. Им потребовался час, чтобы насобирать хвороста и развести огонь.
– Как там дух?
– Дариан? В норме. Похоже, ему нравится нести дежурство. Во-первых, он не нуждается во сне, во-вторых, не чувствует холода.
Облюбованная ими расселина находилась ярдах в пятидесяти от главной дороги, ведущей из Лампа Санды в Великий Тошнотик, оркский город, расположенный под Ирридскими горами.
Дорога эта редко использовалась путешественниками, и за все время пути монах с принцессой не встретили ни единой живой души, хотя видели несколько трупов орков, случайно убитых сородичами в пылу азартных игр – наиболее распространенного в их среде времяпрепровождения. Однако выставить караул было разумно.
Макоби протянула к импровизированному очагу окоченевшие руки и потерла ладошки, стараясь согреться, потом плотнее закуталась в одеяло.
– Хотелось бы мне, чтобы у нас было больше дров, – сказала она.
В ту же минуту послышался грохот, и со стороны входа в расселину дождем посыпались поленья.
Гларт и Макоби вскочили на ноги и, подхватив свои пожитки, перебрались на другую сторону костра, откуда наблюдали за неожиданно привалившим счастьем. Постепенно поток пошел на убыль, и, наконец, последнее полено, подпрыгивая и крутясь, с глухим стуком упало возле самого костра. Стало неожиданно тихо. Теперь всю северную часть и выход из укрытия загромождали дрова.
Гларт наклонился вперед и, подобрав несколько поленьев, подбросил в огонь. Сухое дерево сразу занялось, взметнув вверх жаркие языки пламени. Радостно улыбаясь, монах вернулся на место.
– Вам нужно быть более осмотрительной в своих желаниях, – сказал он. – В другой раз какое-нибудь неосторожное желание убьет нас прежде, чем вы успеете опомниться.
Выругавшись про себя, Макоби сорвала с пальца перстень и уставилась на золотую львиную голову с немым вопросом в глазах. Вид у кольца был невыносимо самодовольный.
– Хотелось бы мне знать, кто тебя сделал, – проворчала она.
Ей показалось, что львиная голова вот-вот лопнет от собственной многозначительности.
– Прошу прощения, – сказал перстень с показным смирением. – Я бы хотел помочь тебе, но боюсь, что не могу. Не дозволено. Правила и все такое.
Гларт протянул к кольцу руку.
– Можно мне посмотреть на него еще раз? – спросил он.
Макоби без колебаний передала ему драгоценность. Получив вещицу, Гларт принялся разглядывать ее со всех сторон. В свете костра золото внушительно поблескивало.
– Ты обладаешь необыкновенной силой и, как я полагаю, знаешь об этом, – поделился он с перстнем своим наблюдением.
Кольцо попыталось изобразить из себя самое скромность, но эта попытка с треском провалилась.
– Сомнений нет, я очень стараюсь, – сообщило оно.
– Наверняка тебе известны все существующие на свете заклинания. Причем они тебе не только знакомы, но и подвластны. Я никогда прежде не слышал о таком безграничном могуществе.
Гларт замолчал, в то время как перстень изо всех сил тужился принять скромный вид, но, похоже, эту науку ему еще предстояло освоить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81