– Они освоились на новом месте и быстро размножаются. Кроме того, у них быстро развивается речь и язык, в нем появилась масса новых понятий и конструкций. Я думал, будет хуже, но, наверное, повлияла смена условий. Я выучил их просить меня, и теперь они сами говорят мне, что им надо.
– Избалуешь ты их, – предупредил его Маг. – И не забудь – Император говорил, что будет лучше, если они не будут размножаться быстро.
– Поначалу так нельзя, – возразил Воин. – Их еще слишком мало, они могут вымереть от любой случайности. Пока их нужно беречь – все-таки это не простые животные, а носители божественной искры.
– Вот именно – носители. – Маг задумался над этим словом. – Тогда почему мы называем их животными, как несознательных тварей?
– А как их называть? – удивился Гелас. – Не богами же?
– Да, богами их называть, пожалуй, рановато, – согласился Маг. – А как они сами себя называют?
– Они? – хмыкнул Гелас. – Люди.
– Люди, – повторил незнакомое слово Маг. – И что это означает?
– Всю совокупность особей. Еще они используют слово «племя».
– А это что означает?
– Потомство одной пары.
– Это слишком узкое понятие, – рассудил Маг. – Ладно, пусть будут – люди.
– Люди так люди. – Воин довольно хохотнул. – Они считают меня отцом, а мне как-то несолидно иметь детей-животных. Пожалуй, неплохо звучит – люди. Со временем они вырастут во что-нибудь более приличное.
– А ты считаешь их отцом себя… – протянул Маг со странным выражением в голосе.
Гелас отлично понял его интонацию.
– Да, считаю, – заявил он. – Мало ли кто там подучил их съесть это яблоко. Они не такие уж глупые, как казалось сначала, – они вполне могли и сами додуматься съесть его. В конце концов, это была моя идея создать их. Кроме того, в отличие от тебя, я забочусь о них, как о детях. «Возлюбленные чада мои…» – вот так я разговариваю с ними, и, знаешь, им нравится. По-моему, они вполне достойны иметь самосознание.
– То есть ты признал их своими детьми, – уточнил Маг.
– Да, – подтвердил Гелас. – И должен заметить, это такая увлекательная работенка! Теперь я не буду знать, что такое скука, до конца этого пробуждения. Да и в последующих я, разумеется, продолжу работу с теми людьми, – он с удовольствием употребил новое слово, – чья искра достаточно разовьется.
– Так тебе пока не требуется моя помощь? – отдал дань вежливости Маг. Вряд ли он решился бы на это, если бы не был уверен в ответе.
– Пока нет, – обнадежил его Воин. – Но не надейся, совсем ты у меня от этого дела не отвертишься. Если у меня возникнут затруднения, я тебя и в Бездне разыщу и заставлю работать.
Дело было новым, его дальнейшее развитие было непредсказуемым. Маг нисколько не сомневался, что затруднения возникнут, но наряду с дурной привычкой совершать проступки у него давно выработалась хорошая привычка честно расхлебывать их последствия.
– Можешь располагать мной, как тебе угодно, – пообещал он.
Удостоверившись, что Гелас пока справляется один, Маг вспомнил, что из-за этой истории давно не занимался привычными делами. Хотя его творения были сделаны добротно и не нуждались в постоянном присмотре, он считал своей обязанностью время от времени навещать их и проверять, все ли у них благополучно. Да и что скрывать – ему нравилось бывать у них.
Ему хотелось расслабиться, отвлечься от забот и неприятностей последних дней, поэтому он, не задумываясь, направился в Литанию – крохотный промежуточный мир миниатюрных поделок. Это был мир-украшение, мир-игрушка, в заполнении которого принимали участие многие из Сил. Он был слишком мал для полной саморегуляции и был устойчивым только при соблюдении строгих ограничений. Все его создания были небольшого размера и питались только растительной пищей. Они не размножались, но имели бесконечное бытие в пределах текущего дня Единого, поэтому население мирка не возрастало и не убывало самостоятельно, изменяясь только по воле создателей. На поверхности Литании жили разнообразные виды гномов: горные, лесные, травяные и даже водяные, – а ее воздушное пространство заполняли всевозможные мелкие птицы, насекомые и летающие рептилии, роившиеся над растительностью, словно россыпь разноцветных кристаллов. А растительность здесь была одной из самых великолепных в проявленном бытии – ведь в ее создании принимала участие сама Императрица.
Однако свою рощицу Маг создавал сам. Не потому что хотел помериться мастерством с Императрицей, просто ему было приятно сотворить здесь полностью свое изделие, да и работать с ним было удобнее. В рощице жили сильфиды – небольшие летучие создания, похожие на женские сущности тонких миров, но с крылышками, как у насекомых. Они были разумны, высокоразумны, потому что Маг не любил создавать глупые поделки, но не имели божественной искры и убыли бы в небытие с окончанием дня Единого. В начале следующего дня Маг упрямо создавал каждую из них заново, словно ребенок, лепящий из глины новые игрушки взамен поломанных. Он не впал в соблазн, как некоторые другие Силы, и не придал им внешность своих приятельниц и знакомых. Он сам придумал каждую их черточку, каждое личико, каждый характер и повторял их в каждом последующем пробуждении Единого: и свою любимицу, проворную Люцину, и рассудительную Флавию, и мечтательную Анат, и лукавую Илиль – всего около двух десятков разных индивидуальностей. Иногда он придумывал новую, оригинальную личность и добавлял ее к остальным.
Он сосредоточился на переходе и вскоре ощутил свежий, пряный запах воздуха Литании. В тонких мирах не было необходимости в обонянии, и у многих Сил оно постепенно исчезало, но Магу нравилось чувствовать запах промежуточных миров, поэтому у него эта способность сохранялась и даже обострялась в каждом очередном пробуждении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131