Чин ничего не ответил ему – он не хотел затевать теологический спор. Возможно, вера Маккрея была простецкой, местечковой, лишь по воле случая дожившей до наших дней, но коротышка верил искренне, и это было важным фактором – возможно, вообще самым важным. Начертить пентаграмму мог каждый, но лишь вера активировала ее межпространственные свойства. Всего лишь обведенная кругом шестиконечная звезда в руках верующего приобретала невероятную мощь. Кто поручится, что крест не является еще одной из подобных геометрических фигур, символизирующей еще не открытые физикой законы? Вера играла ключевую роль в межпространственной геометрии, как ему самому хотелось бы верить. В любом случае, он не собирался переубеждать низенького священника.
Смеркалось; воздух охладился до «каких-то» сорока четырех градусов, и они двинулись в путь. Пока что их, казалось, никто не искал и даже не заподозрил их присутствия. Кришу и Модру скорее настораживало подобное отсутствие внимания; несмотря на здешний климат, все складывалось как-то слишком уж просто. Мужчины же как будто успокоились: Чин и Джозеф окончательно убедились, что Кинтара чувствовали себя в полной безопасности от каких-то смертных.
Но как только они проникнут в столицу, все переменится. Даже если Кинтара не почуют их, они пришли как раз для того, чтобы привлечь к себе внимание, чтобы калечить и убивать демонов. Хотя они и не умирали на самом деле, Чин узнал, что шок от смерти в этом мире был достаточно силен, чтобы заставить «убитого» демона много месяцев, даже лет не создавать себе нового тела. По сути, Кинтара сейчас не составляли для них проблемы, несмотря на всю свою смертоносность. Пока Механик был на свободе, они могли творить чудеса – чудеса отвратительные. Но если Механика не станет, на Кинтара объявят охоту и будут убивать их по одному. А мощный компьютер, контролирующий канал между их Городом и иным миром, мог быть перенастроен так, чтобы их новые тела, которые формировались только внутри кристаллов, появлялись на том же месте, где их убили – там, где их вновь заточат.
Рифианы плохо видели ночью, предпочитая сидеть в своих хорошо освещенных домиках, там и сям разбросанных по округе. Зато отряд то и дело натыкался на дролов, терпеливо крутивших водяные колеса или рывших оросительные каналы. Джозеф посоветовал им не обращать на дролов внимания, и те, лишь единожды взглянув на отряд, тоже оставались безучастны. Для дролов существовали только две расы: дролы и не-дролы; последние казались им совершенно одинаковыми. Вблизи дролы-мужчины выглядели еще более гротескно – накачанные до предела, приземистые, с квадратной головой и короткой шеей, зато с громадным половым членом.
– О, боже! – прошептала Модра. – Здоровый, как колбаса, и достает до колен!
Как и предсказывал Джозеф, встреченные ими женщины ужаснули их еще больше. Лысые, как мужчины, они были настолько тучны, что едва могли ходить. У них были мощные слоновьи ноги, зато крошечные бессильные ручки, и к тому же две пары грудей – вторая пара была гигантских размеров и свисала чуть ли не до пояса. Джозеф мимоходом заметил, что рифианы придумали такой вариант, когда обнаружили, что им нравится терранское молоко. Для них это был легкий, приятный наркотик.
В этот момент не только женщинам захотелось бросить все.
И вот это, подумала Модра, вот это – империя Миколей, врагов Кинтара! Неудивительно, что другие две империи ненавидели их и считали порочными! Они и были порочными; они предали Кинтара лишь потому, что не желали подчиняться, а вовсе не из моральных побуждений. Джозефа, по крайней мере, можно было оправдать его воспитанием: его приучили считать подобные вещи нормальными и правильными. Но Тобруш, добрая, мудрая Тобруш – она ведь тоже поддерживала такие порядки, а быть может, и еще более безнравственные, поощряла порочные выдумки и даже получала от них удовольствие!
Становилось все яснее, почему Хранители Биржи пытались сделать все возможное, чтобы избежать контакта с Миколями. Телепатический контакт с этими паразитами, должно быть, казался им купанием в выгребной яме.
Наконец, они подошли к громадному кристаллу станции, ведущей в ад.
– Чувствуете, какая в нем сила? – прошептал Джимми. – Его материал пульсирует, излучая гораздо больше энергии, чем прошлые кристаллы, если мне не изменяет память.
– Не изменяет, – ответил Ган Ро Чин. – Раньше станции действовали в автономном режиме, а сейчас включена вся сеть.
– Хорошо бы ее выключить, – сказала Модра. – Один звонок – и тут окажется вся толпа Кинтара! Нам ведь как раз и надо поднять среди них хорошую суматоху.
– Станция синхронизируется по фазе с нашим пространством лишь на одну наносекунду за каждые две секунды, – сказал Чин, в очередной раз обнаружив, что не знал этого сам, пока не открыл рот. – Идя по коридору, вы совпадаете с ним лишь на это мгновение, и этого достаточно, чтобы в целом вы оказались с ним не синхронизированы. За двухсекундный цикл станция совпадает по фазе с бесчисленным количеством других мест, и центральный компьютер переключает вас на фазу места назначения. Вот как она работает. Вечный, программируемый тессеракт! Удивительно! И вот как Кинтара попали сюда. Они нашли это место по своим данным, а затем выбрали одну из других точек, составляющих структуру тессеракта. Привяжи тессеракт к нужной точке, и попадешь в нужное тебе место!
И вдруг он понял. Теперь, когда он узнал принцип работы станции, ему сразу пришла мысль, как замечательно можно использовать ее для своих целей.
– Разумеется! – сказал он.
– Ты о чем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126