– Пойдем присядем, – сказала она.
Достав из стоявшей на бюро коробки пару бумажных платочков, она вместе с Гарри вернулась в гостиную и опустилась на стул.
– Может, принести тебе воды? – спросил Босх.
– Не надо, я в порядке. Сейчас успокоюсь. Извини...
Пока она вытирала глаза бумажным платком, он обошел стеклянный стол и сел на диван.
– В те давние дни мы называли себя двумя мушкетерами. У нас даже девиз был похожий: "Две за одну, и одна за двух". Глупо, конечно, но мы тогда были так молоды и так близки...
– Я собираюсь начать с самого начала, Кэтрин. И для этого затребовал из архива старое дело об убийстве.
Она пренебрежительно хмыкнула и покачала головой:
– Это было не расследование, а комедия.
– Я тоже так думаю, но не понимаю почему.
– Послушай, Гарри, ты ведь знаешь, кем была твоя мать? – спросила Кэтрин, а когда он кивнул, продолжила: – Да, она была девушкой для развлечений. Мы обе были такими. Полагаю, ты также знаешь, что это наиболее вежливая форма, какую используют в обществе, характеризуя подобных женщин. Так что копам было наплевать, что одна из нас умерла. Они постарались сбыть это дело с рук как можно быстрей. Я знаю, что ты тоже полицейский, но в те времена подобные дела только так и делались. Для копов твоя мать была все равно что пустое место.
– Я это понимаю. Более того, полагаю, что и сейчас ситуация в этом смысле мало изменилась. Но всетаки за всем этим кроется нечто большее, нежели простое пренебрежение.
– Я не знаю, Гарри, насколько полную информацию о своей матери ты хочешь получить.
Он пристально посмотрел на нее:
– Прошлое и меня сделало сильным. Я справлюсь.
– Да, прошлое коечему тебя научило... Я помню заведение, куда тебя направили. Как же оно называлось? "Макивой" или чтото вроде этого...
– "Макларен".
– Точно. "Макларен". Жутковатое местечко. Когда твоя мать, навестив тебя, возвращалась оттуда, то садилась на стул и начинала реветь.
– Давай не будем менять тему, Кэтрин. Лучше расскажи, что, потвоему, мне следует знать.
Она согласно кивнула, но, прежде чем продолжить рассказ, пару секунд молчала, словно собираясь с духом.
– Map знала коекого из полицейских. Понимаешь? Он кивнул.
– Мы обе знали. Так уж функционировала система. Девушкам, чтобы жить и работать, надо было уметь договариваться. Так что, когда Map убили, для копов было вполне логично сделать все возможное, чтобы побыстрей положить это дело под сукно. Чтобы не привлекать к нему повышенного внимания. Другими словами, им не хотелось ставить коекого в неудобное положение.
– Если я правильно тебя понял, ты хочешь сказать, что это сделал коп?
– Ничего подобного. Я не знаю, кто это сделал, Гарри. Если бы знала, то сказала. Я просто думаю, что те два детектива, которые расследовали это дело, наверняка догадывались, куда тянутся ниточки. Но не захотели за них дергать, понимая, что коекто в управлении этого бы не одобрил. К тому же Map была всегонавсего девушкой для развлечений, и им было на нее наплевать.
Босх окинул комнату взглядом, не зная, о чем еще спросить Кэтрин.
– А с кем из полицейских она была знакома?
– Это было так давно...
– Ты знала тех же полицейских, что и она, верно?
– Да. Как же иначе? Так работала система. Чтобы не попасть в тюрьму, приходилось использовать свои контакты. А купить можно было каждого. По крайней мере в те годы. Разные люди требовали разной оплаты. Одни хотели получать деньги, а другие – коечто иное.
– В деле об убий... то есть в документах из папки сказано, что тебя не арестовывали и у полиции нет никаких порочащих тебя записей.
– Мне повезло. Несколько раз меня задерживали, но я коекому звонила, и меня отпускали. Иначе говоря, протоколов не составляли, потому что у меня было много знакомых копов. Улавливаешь, что к чему, дорогуша?
– Улавливаю.
Рассказывая все это, она ни на секунду не отводила от него глаз. Говорила о самых мерзких вещах в своей жизни, не поведя и бровью. Долгие годы она вела жизнь порядочной женщины, но в ней все еще оставалась так называемая "гордость шлюхи". Возможно, это и помогло ей преодолеть все трудности и выбраться из окружавшей ее мерзости, сохранив при этом достоинство. Его должно было хватить ей с избытком до конца дней.
– Ты не против, если я закурю?
– Не против, если позволишь к тебе присоединиться.
Они оба как по команде достали сигареты. Босх вскочил и щелкнул зажигалкой, чтобы дать ей прикурить.
– Можешь взять пепельницу с бокового столика. Только не вздумай просыпать пепел на ковер.
Она ткнула пальцем в плоскую стеклянную вазочку, стоявшую на крохотном столике справа от дивана. Босх взял ее и, не решаясь поставить на зеркальную поверхность кофейного столика, держал на весу.
– Ты помнишь имена полисменов, которых знала и которых, возможно, знала моя мать? – спросил Босх.
– Повторяю: прошло слишком много лет. Кроме того, я сомневаюсь, что эти парни были хоть както связаны с этим делом.
– Ирвин С. Ирвинг. Это имя тебе чтонибудь говорит?
Она долго молчала, вспоминая, потом сказала:
– Я знала его. Думаю, что Map тоже. Этот человек патрулировал бульвар. Было бы странно, если бы она его не знала... но я могу и ошибаться.
Босх кивнул:
– Это тот самый парень, который ее нашел.
Она пожала плечами: дескать, ну и что это доказывает?
– Ктото же должен был ее найти. Особенно если учесть, что тело оставили в открытом контейнере в довольно оживленном месте.
– А что ты скажешь о парнях по имени Гилкрист и Стано, которые работали в полиции нравов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23