Кстати, о поезде, – спохватился Студинский, – именно благодаря ему мы и сумели понять, куда вы направляетесь.«Да, не стоило мне вмешиваться в разборки с террористами», – подумал Глеб.– Только таинственный Слепой из отчетов Соловьева мог совершить подобное, – улыбнулся полковник Студинский.– Вы льстите мне.– Ничуть, – полковник подался вперед и сказал Глебу:– На вашем месте я тоже все отрицал бы, ни в чем не сознавался. Но дело в том, что это бесполезно, поверьте мне.– Но и вреда мне не принесет.– Тут вы тоже правы.Вновь наступило тягостное молчание. Первым прервал его Глеб.– И все-таки, может, вы соблаговолите объяснить мне, полковник, в каком качестве я нахожусь на катере абхазской береговой охраны или морских погранвойск, не знаю, как это у них называется?– А какое качество устроило бы вас лично?– Меня – любое. Могу быть и пленником, могу быть и гостем. Но больше всего мне нравится считать себя левым пассажиром.– Я и сам левый пассажир, – Студинский принялся нервно вертеть в руках пачку сигарет. – Мне многое не нравится из того, что вы совершили, но я уважаю профессионалов. Одно дело, когда человек убивает из озорства, из желания самоутвердиться, и совсем другое, когда он делает это за деньги, без всякой ненависти к своим жертвам. Поэтому мне хотелось бы наставить вас на истинный путь. Потому что в последнее время вы убивали бессистемно и действовали, как дешевый герой из третьесортного фильма. А это для профессионала непростительно.Ненависть – вот что погубило вас.– По-моему, я еще жив, – усмехнулся Глеб.– Ладно, – полковник Студинский хлопнул ладонью по столу, как бы отбрасывая все ранее сказанное, – я не враг вам и, тем более, не враг себе.Давайте играть в открытую.– Сперва я должен узнать, что вам от меня нужно.– Я хочу вернуть вас к прежней жизни.– Прежней? Это какой? – усмехнулся Сиверов.– А вы знаете другой способ зарабатывать себе на жизнь?– Мне нравится моя работа, – скромно заметил Глеб.– А мне нравится, как вы работаете. И все же, – продолжал полковник Студинский, – мне как-то неудобно разговаривать с вами, называя по кличке.– Пожалуйста, – Глеб опустил руку в карман куртки и положил на стол паспорт, но открывать его не спешил.– Боже мой, как официально! – воскликнул Студинский.– Нет, это игра, – усмехнулся Глеб. – Назовите имя, известное вам, и посмотрим, совпадет ли оно с тем, которое написано в паспорте.– Не знаю, настоящее оно или поддельное, – рассмеялся полковник, – но мне известно, что вас зовут Федор Анатольевич Молчанов.– Пожалуйста, – Глеб щелчком передвинул паспорт поближе клолковнику.Тот, не скрывая своего любопытства, взял книжечку в руки и пролистнул несколько страниц.В том, что паспорт сделан по всем правилам, Сиверов не сомневался. Вряд ли Сергей Соловьев собирался подставлять его. Но он знал и другое – обычно спецслужбы во всех фальшивых документах делают какую-нибудь пометочку. Это может быть даже маленькое пятнышко, на первый взгляд похожее на полиграфический брак, но он с завидным постоянством будет повторяться в нескольких десятках документов. Потом эта отметка меняется на другую. Правда, когда Глеб получил этот паспорт, он долго его изучал и не нашел ни одной из известных ему отметок.– И впрямь, Федор Анатольевич Молчанов, – полковник Студинский старательно изучал страничку за страничкой и явно был разочарован, обнаружив, что паспорт не поддельный. – Ну, если вам нравится быть Молчановым Федором Анатольевичем, то пожалуйста.Глеб глубоко вздохнул.«Значит, сработало! Или… – тут же задумался он, – ему нет никакого интереса раскрывать мое настоящее имя. Значит, дела мои еще не так плохи».– Вы согласны вернуться, Федор Анатольевич, к своей прежней работе?– Я ее и не оставлял.– Ну вот и чудесно, – полковник Студинский поднялся из-за стола и пригласил Глеба следовать за собой.Они оказались на палубе.– Меняем флаг! – скомандовал Студинский. И вот уже на корме вместо абхазского развевался российский флаг. Вовсю заработали двигатели, и катер понесся на север.– Я обещаю вам, – сказал полковник Студинский, – никогда не напоминать о том, что случилось в «Самшитовой роще», ведь это не наши дела. Пусть с ними разбираются в Абхазии. К тому же, признаюсь вам откровенно, нам было известно о бандитской сходке, и всех ее участников, лишь только они окажутся у российских берегов, арестуют.– Так ли уж всех? – усмехнулся Глеб.– Нет. Как всегда, окажутся нужные люди, с которыми придется подписать контракт и время от времени пользоваться их услугами, что, признаюсь, не очень приятно, – и тут же полковник Студинский спохватился:– Я не имею в виду вас, Федор Анатольевич, вы мне симпатичны.Глеб подумал:«Наверное, этот мерзавец всю жизнь мечтал кого-нибудь убить, но у него не хватило на это мужества, и теперь он попросту мне завидует».Это теперь Глебу легко отправлять людей в иной мир, а раньше, прежде чем нажать на курок, ему приходилось напрягать всю свою волю, чтобы не смалодушничать.– Куда мы плывем?– Вы спрашиваете меня так, словно вы здесь и впрямь левый пассажир, который боится проехать свой поворот. Не беспокойтесь ни о чем, мы плывем вместе.– До самой Москвы? – улыбнулся Сиверов.– Да, до самой.– Я хочу побыть один, – сказал Глеб.– Пожалуйста, – полковник Студинский кивнул, – потому что как только мы ступим на берег, я не оставлю вас ни на минуту. И хочу вас предупредить: не делайте глупостей.Двое матросов по знаку Студийского заняли позиции у него за спиной.Каждый из них сжимал в руках автомат, но, даже несмотря на это, лица молодых парней выглядели испуганными. Глеб повернулся к ним и ободряюще улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18