Альбард завидовал его молодости и ненавидел за победу над собой. Альбард любил его как сына, которого никогда не имел, и гордился им. Хоть бы раз увидеть мальчика и обнять на прощание! Чувства захлестнули Альбарда – а все этот пузырь.
Попрыгунчик, который, по всей видимости, ничего не заметил, просто сказал:
– Его зовут Бомен Хаз.
– Чему я должен его обучить?
– Как выполнить свой долг.
– А почему я?
– Потому, – ответил Попрыгунчик, сияя, – потому, что ты лучший из нас.
– Вот как?
Альбард знал, что о нем говорят на Сирине. Лучший – и худший. Величайший из всех Певцов, что поцеловали лоб Пророка, наделенный наивысшей силой – и единственный, кто предал свое призвание.
– Положим, лучший. И что с того?
– А то, что ты должен обучить мальчика. К этому все идет.
– Все идет не к этому, а к смерти.
– Ну и пусть! Зато мы умрем с честью!
Альбард вздохнул и сдался: в таком упрямом довольстве не пробьешь и мельчайшей бреши.
– Так где он? Мальчик-то?
– Идет к горам со своим народом. Нужно спешить. Они вышли уже много дней назад, а ветер крепчает.
– Ветер, говоришь? И в конце ты тоже там будешь, а, Попрыгунчик? Ты запоешь песнь огня, когда ветер дунет тебе в спину?
– О да! Познать огненный ветер – счастье! И оно выпало на долю нашего поколения.
– А я петь не буду. Я давно сделал свой выбор. Мое время прошло, все кончено.
Альбард окинул взглядом обугленные развалины красивейшего города на свете.
«Они оказались недостойны. Я подарил им совершенство, а они испугались и предпочли грязь. Что ж, пусть теперь в грязи и валяются».
– Тебя послал Сирин, пузырь?
– Да, конечно.
– Сирин меня ненавидит. Сирин желает мне смерти.
– Отнюдь. Ты сыграл свою роль, как и мы все.
– Сыграл роль!
Альбард оглушительно расхохотался. Ну и дела! Альбард-бунтовщик, предатель, мятежник, выполнил план Сирина! Нет, он нарушил все правила, бросил вызов иерархии и создал собственный мир, где стал единоличным правителем, Доминатором. Певцы никогда не искали мирской власти. Только Альбард, лучший из них, преступил главный закон.
– Я не играл никаких ролей для Сирина, маленький Попрыгунчик! Они называют меня Отступником. Я их неудача.
В голосе Альбарда зазвучали нотки гордости. Кроме гордости, у него ничего не осталось: его лишили и города, и смерти…
– Пора идти, – сказал Попрыгунчик. – Ты достаточно окреп?
– Крепну с каждым днем. И все-таки я уже не тот. Видел бы ты меня в лучшие дни! Силач, богатырь! А сейчас – мешок с костями. Эх, смертная природа!
– А сила как? Возвращается?
– Понемногу… Да, возвращается.
Альбард огляделся. Рядом с ямой, куда он заполз умирать, валялся короткий меч. Оружие выпало из рук какого-то несчастного глупца, погибшего, выполняя его приказ, и теперь лежало под слоем пыли и камней. Альбард сосредоточился на рукояти и с большим усилием сдвинул меч с места. Больше ему ничего не удалось.
Вздохнув, бывший Доминатор нагнулся, отбросил камни и поднял меч рукой. Попрыгунчик одобрительно улыбнулся.
– Молодец! Неплохо для начала, правда?
– А если бы я этим мечом перерезал тебе глотку, сгодилось бы и для конца.
– О, ты этого не сделаешь. Если я умру, тебе не будет от меня никакой пользы.
– Мне и так нет от тебя пользы, Попрыгунчик. Ты не дашь того, что я хочу. Ты не сделаешь то, что нужно.
Альбард засунул меч за веревку, которой подпоясывал простую шерстяную мантию, и повернул крупный крючковатый нос к северу.
– И все же мы найдем мальчика, направим его на путь, и начатое свершится. Не потому, что таковы планы Сирина, а потому, что так хочу я. Сирин мне не указ. Я – Отступник. Я тот, кто идет своим путем.
Альбард стоял лицом к броду через озеро, всматриваясь в северные горы. И поэтому он не заметил выражения, мелькнувшего на круглом глуповатом лице Попрыгунчика, – снисходительной улыбки отца, который позволяет капризному чаду сказать последнее слово в споре, зная, что тому все равно придется сделать, как велено.
– Конечно, пусть будет, как ты хочешь, – согласилось странное существо без возраста и пустилось вприпрыжку вслед за Альбардом. – Прыгай, Попрыгунчик!

Глава 1
Вид с кислосмольного дерева

Вереница усталых путников медленно двигалась в гору. Погода стояла холодная. Лошади, упрямо опустив головы, тянули нагруженную повозку. День ото дня животные заметно тощали; Редок Зем, который их вел, не садился в повозку, а шагал рядом, чтобы облегчить труд скотины. В свои шестьдесят с лишком старик с живостью молодого высматривал дорогу, не давал колесам запнуться о камень или застрять в глубокой колее. Труднее всех приходилось детям. Дочурке Мелеца Топлиша, Гагате, было всего шесть лет, и Редок Зем то и дело подсаживал девочку на повозку, на сложенный шатер, чтобы ее коротенькие ножки хоть немного отдохнули.
В путь вышли тридцать два человека всех возрастов, две тягловые лошади, пять коров и кот. Анно Хаз, предводитель маленького кочевья, наказал всегда держаться так, чтобы видеть друг друга, поэтому шли странники не быстрее самого слабого.
В это беспокойное время на дорогах промышляли шайки разбойников. Поэтому впереди беспорядочно рассыпавшейся группы шагали мужчины помоложе и зорко всматривались вперед, держа мечи наготове. Впрочем, Анно знал: в стычках у них мало опыта и к тому же все давно недоедают. Тревожно поглядывая на горизонт, он думал не столько о разбойниках, сколько о приближении зимы. Да, еда и дрова еще есть, однако с каждым днем запасы тают, а вокруг пусто и голо.
– Не теряй веры, Аннок, – услышал он рядом голос жены, Аиры. Она назвала его детским именем, чтобы подбодрить, будто она ему не только жена, но и мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68