В этом он был абсолютно уверен. Это был непреложный факт. А за пять секунд Монжо не мог даже успеть спрятаться в одной из пустых комнат второго этажа. Причем другого выхода оттуда не. было. Здесь кабинет, комната для гостей и запертая спальня Линды; там – приоткрытое окно, у которого стоял Фред. Пять секунд! Не четырнадцать, как на заводе. И не пятнадцать – двадцать, как в доме Монжо. Тут уж речь шла о полном исчезновении, можно сказать о расщеплении на месте.
– Ну и везет же мне, – повторял Марей. – Да таких людей, как я, надо отправлять на покой.
– Хватит, патрон! – уговаривал его Фред. – Меня это тоже огорошило. Только не надо поддаваться.
– Разве ты не понимаешь, что теперь все поставлено под сомнение и надо начинать сначала.
– Как это?
– Да так! Монжо только что доказал нам, что может каким-то чудом исчезать из закрытого помещения, за которым следят. Значит, это он убил Сорбье.
– А как же алиби?
– Еще один трюк.
– А его рана?
– Еще один способ нас провести.
– Тут уж вы преувеличиваете, патрон. Он мог и умереть.
– Ладно! Пошли отсюда. Впрочем, нет. Располагайся внизу и жди подкрепления.
Марей сбежал по ступеням, и тут силы оставили его. Он опустился на последнюю ступеньку, руки его бессильно повисли, глаза остекленели. Перед ним простирался цветущий сад, и белые розы, казалось, плавали в воздухе. Внезапно похолодало. Город спал. По небу тянулись длинные ленты облаков. Марей ни о чем больше не думал. Он устал, все ему опротивело. Он чувствовал себя жертвой чудовищной несправедливости. Мало того, он еще был в ответе за Линду. Сегодня покушение сорвалось, да и то! А завтра может удаться. Роковым образом! Потому что сила была не на стороне Марея. Преступник, пользуясь необычными средствами, тайно продолжал свое ужасное дело. Марей поднялся и, прежде чем сесть в машину, несколько раз обернулся назад. Ему казалось, что оттуда кто-то смотрит на него, смеясь над его поражением.
IX
– Войдите! – крикнул Люилье.
Марей сразу же узнал маленького Рувейра, сидевшего в кресле у стола и нетерпеливо игравшего своими перчатками. У окна, повернувшись ко всем спиной, стоял человек с плечами атлета и барабанил по стеклу.
– Садитесь, – сказал Люилье, казавшийся еще более невозмутимым, чем обычно. – Ваш звонок до такой степени поразил меня, что я просил этих господ прийти послушать вас. С мсье Рувейром вы уже встречались, а вот мсье Лартига, начальника канцелярии префекта полиции, вероятно, не знаете.
Лартиг резко повернулся на каблуках и с видом крайнего изнеможения неопределенно кивнул головой. Он стоял против света и лицо было скрыто в тени, но враждебность его явственно ощущалась. Люилье, держа в руках разрезной нож, продолжал монотонным голосом:
– Я обрисовал в общих чертах ситуацию… Напомнил совершенно исключительные обстоятельства, при которых был ранен Монжо. Вам было поручено следить за Монжо… дело, казалось бы, нехитрое… и вот теперь, если я правильно вас понял, Монжо исчез.
– Он улетучился, – уточнил Марей с грустной улыбкой. – Слово это может показаться смешным, но я не нахожу другого.
Наступило молчание. Трое мужчин смотрели на комиссара, и Марею казалось, будто он держит очень трудный экзамен перед какой-то беспощадной комиссией. Лартиг сделал три шага и сел на краешек стола; у него были рыжие, коротко остриженные волосы, тяжелая челюсть, мешки под глазами. Он, пожалуй, слишком хорошо одевался для чиновника.
– Этот Монжо, – медленно произнес он, – был единственным человеком, который что-то знал относительно похищения цилиндра?
Люилье открыл было рот, но Лартиг поднял руку.
– Дайте ему ответить.
– Я так считаю, – сказал Марей.
– И вы позволили ему бежать?
– Прошу прощения, – возразил Марей. – Он не бежал… Он исчез.
Все трое переглянулись.
– Что вы хотите этим сказать?
Марей встал, подошел к столу.
– Если я не нарисую плана виллы, – сказал он, – вы не поймете.
И крупными штрихами он набросал на директорском бюваре расположение комнат. Рувейр не шелохнулся, но Лартиг, опершись на свои веснушчатые кулаки, внимательно изучал набросок.
– Фред стоял здесь… Можете его спросить… У этого парня ясная голова. Он, как и я, слышал удары. Монжо пытался выломать дверь спальни, а мадам Сорбье звала на помощь… Если моего свидетельства недостаточно, остается еще два бесспорных свидетельства.
– Но мы вам верим, – прошептал Люилье.
Кончиком карандаша Марей отметил на плане свое передвижение в доме.
– Я включил свет, потом пересек вестибюль… Заметь те, что вся лестничная клетка была освещена и обе площадки тоже… Я все еще слышал удары… Мне потребовалось… Ну, скажем… три или четыре секунды, чтобы добраться вот сюда, до поворота лестницы… Удары прекратились. Еще через две секунды я поднялся на второй этаж, но там уже никого не было…
– Вы все обшарили, – произнес Люилье, словно пытался подсказать нужный ответ.
– Дом был пуст, – отозвался Марей. – Абсолютно пуст. Спрятаться там негде. Я полагаю…
Он хотел было сказать – «что знаю свое ремесло». Но предпочел промолчать.
– Значит, он ушел через окно в коридоре, – снова начал Люилье. – По телефону вы мне сказали, что это окно было приоткрыто.
– Под окном стоял Фред, – возразил Марей.
Молодой Рувейр закурил сигарету и время от времени зевал, прикрывая рот рукой.
– Во всех трех случаях фигурирует окно, – заметил Люилье. – И во всех трех случаях перед окном кто-то сторожит: в первый раз – Леживр, во второй – Бельяр, а на этот раз – Фред, помощник комиссара.
– Это все чепуха, – заявил Лартиг. – Чистейшее совпадение, и все. Не станете же вы утверждать, что ваш преступник заранее подготавливал такую возможность побега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46