Оставшись, видимо, довольна результатами осмотра, она одобрительно кивнула и произнесла:
– Добрый день. Извините, но с момента нашей прошлой встречи вы, по-моему, несколько изменились. Вы себя хорошо чувствуете?
Ее губы дрожали от еле сдерживаемой улыбки.
Ворон тоже растерянно улыбнулся и сказал:
– Здравствуйте. Я, честно говоря, опасался, что вы меня не узнаете.
– Ну вот еще, – фыркнула Вера. – И не таких узнавали. Я ведь все-таки профессионал в своем деле и могу отделять лицо от всего того, что к нему прилеплено. Кстати, вы тоже настоящий мастер: я ведь, к стыду своему, не сразу поняла, что вы были тогда не в настоящем своем обличье. Еду домой и думаю: вроде человек как человек, но все же что-то с ним не так. А что – никак не могу понять. Уже стала засыпать и вдруг поняла. Батюшки, думаю, да он же в гриме! Вот, стало быть, зачем он в театр приходил! Да, вот каковы нынче частные детективы – самому Шерлоку Холмсу дадут сто очков вперед! А потом меня насторожили эти ваши истории из жизни частных детективов, которые вы мне рассказывали: они очень смешные, но напоминают те ходячие байки из жизни моряков, охотников и так далее, которые в неизменном виде переходят из уст в уста. То есть для того, чтобы рассказывать эти байки, совершенно не обязательно быть моряком, или охотником, или частным детективом…
Ворон потупился, делая вид, будто щурится от солнца. На самом деле он не знал, что говорить. Обычная находчивость не желала прийти ему на помощь, а мысль о том, чтобы просто рассказать всю правду о себе, внушала ужас. Во-первых, хорош ухажер, у которого руки по локоть в крови! А во-вторых, и это самое главное, рассказать все означало непоправимо впутать эту женщину в свои дела, постоянно грозящие смертью. Конечно, можно беречь ее, скрывать свои отношения с ней (если они еще возникнут, эти отношения!), но слишком много могущественных людей интересуются жизнью Ворона, и если им удастся что-то пронюхать, то беды не миновать. За себя Ворон не боялся – в глубине души он давно считал себя обреченным, но эта женщина… Она по-прежнему стояла напротив, скрестив руки на груди, и выжидательно смотрела на Ворона. Тот в отчаянии огляделся по сторонам, но ничто не подсказало ему спасительного ответа: по-прежнему трепетала под ветром еще не совсем облетевшая листва, по-прежнему блестели на солнце сырая пожухлая трава и мрамор надгробий. Растерянно посмотрев на Веру, Ворон тихо спросил:
– Почему же вы решили встретиться с таким насквозь фальшивым человеком?
– Гм, – сказала молодая женщина, пожав плечами, – ну как бы вам получше объяснить… Знаете, мужчинам в отношениях с женщинами лучше всего давить на два чувства: на любопытство и на жалость. Самые разумные женщины сплошь и рядом идут у этих чувств на поводу. Возьмем наш случай: мне, конечно, стало интересно, чем же на самом деле может заниматься человек, который в повседневной жизни ходит в гриме, отлично дерется, водится с афганцами и говорит на их языке, к которому среди ночи подкатывают роскошные лимузины – ну и так далее. А с другой стороны, мне стало вас жалко. Я подумала, каково это: постоянно что-то скрывать, включая даже собственное лицо, постоянно бояться проговориться и поэтому гнать какую-то дежурную пургу про частных детективов…
– Вера, я не должен вам ничего рассказывать, – мрачно сказал Ворон. – Даже частично, даже самую малость о своих делах и то не могу рассказать. Разве мы не можем как-то общаться без этого?
– Пф, конечно, нет! – оскорбленно воскликнула Вера. – За кого вы меня принимаете? И дело вовсе не в любопытстве – просто мне не нужен какой-то псевдомужчина, который живет своей скрытной жизнью, а со мной только отдыхает и развлекается. Хорошенькую роль вы мне отводите!
– Ага, значит, мужчина вам все-таки нужен? – вкрадчиво произнес Ворон, оттолкнулся от ограды и мягко, по-кошачьи шагнул к актрисе, одновременно убеждаясь, что эта богиня, которой восхищались миллионы людей, не утратила еще способности краснеть.
Вера попятилась и сбивчиво заговорила:
– Конечно, надо быть полной дурой, чтобы встречаться с мужчиной, который тебе неинтересен. Я и не скрываю того, что вы мне интересны, но…
– Может, обойдемся без «но», – прошептал Ворон, обнял Веру за талию, привлек к себе и поцеловал. Прямо перед собой он видел чудесную синеву ее глаз, но затем глаза закрылись, и он почувствовал, что она отвечает на его поцелуй. Когда их губы разомкнулись, она попыталась высвободиться из его объятий, издав, словно кошка, тихое недовольное урчание, но он не выпустил ее. Убрав густые пряди темных волос, он зашептал в маленькое розовое ушко: – Вера, пощади меня, ради Бога. Ты не должна, не должна знать, кто я такой!
– Повторяю, мне нужен мужчина, а не какая-то тень, – возразила она упрямо. – И потом, что за потребительский подход к женщине: обниматься и целоваться ты готов, а рассказать о себе – нет. Так не пойдет, друг мой.
Ворон разжал объятия, постоял несколько секунд неподвижно, потом отступил к могильной ограде. Вера сунула руки в карманы джинсов и посмотрела на него исподлобья. Ветер по-прежнему шумел на старинном лютеранском кладбище, листва трепетала в холодной синеве, тени громадных деревьев косо ложились на могилы, и никто не мог подсказать Ворону, как ему следует поступить.
– Для начала я могу сказать тебе только одно, – глухо проговорил Ворон, – я не бандит. Наоборот, я нахожусь во вражде с очень многими влиятельными бандитами. Точнее, это не просто вражда – это война не на жизнь, а на смерть, вот только пленных на этой войне не бывает. Я один, а их много, поэтому я вынужден скрываться, отсюда и вся эта таинственность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96