Наверное, осветитель пошутил или просто переутомилась...
Наконец публика все же стала расходиться, усталые актеры, откланявшись в последний раз, поползли переодеваться и смывать грим, и тут-то Диего вспомнил про свою сигару. Оглядевшись по сторонам и не найдя доверенного держателя, он высунулся в ближайший коридор и, чтобы не утруждать себя долгими поисками, рявкнул на весь театр таким громоподобным рыком, что королю, поди, и не снилось:
- Лукас! Ты где?
Из кабинета Карлоса немедленно высунулось невинное лицо юного бухгалтера, выражавшее немой вопрос и готовность услужить.
Сигару мне верни,- напомнил Диего.
Прошу прощения, маэстро, но у меня ее нет.
А где она? Не скурил же ты ее сам!
Я ее продал,- преспокойно доложил Лукас, словно именно для этого ему и дали в руки злосчастную сигару.- Поклонникам у служебного входа.
Первым расхохотался Орландо, так как Диего на секунду заколебался - смеяться или чем-нибудь запустить в нахала.
Это кто? - утирая слезы и постанывая, спросил король Мистралии, обретя способность говорить.
Наш бухгалтер,- прохихикала Ольга, не в силах остановиться.
Он Пуришу случайно не родственник?
Родственник,- радостно подтвердил Диего.- Пуриш уверял, что троюродный племянник.
Врет, проходимец,- уверенно заявил Орландо.- Наверняка внебрачный сын. Или родной брат. Не иначе.
Не извольте беспокоиться,- заверил Лукас,- я возмещу вам стоимость сигары и добавлю в качестве компенсации двадцать процентов от прибыли.
Да ладно...- махнул рукой щедрый маэстро.- Пойдем, там народ уже, наверное, пить начал.
Я доложу маэстрине Ольге итоги сегодняшнего дня, и мы подойдем,- пообещал Лукас, и Ольга с сожалением вспомнила, что она действительно владелица всего этого безобразия и вместо веселых посиделок с артистами должна сейчас уныло и тоскливо заседать с бухгалтером, слушая, как сегодняшние аплодисменты и цветы трансформируются в золотые монеты и ровные рядочки цифр...
Разумеется, когда они с непьющим Лукасом присоединились к вечеринке, большинство присутствующих уже были пьяны, как поросята, а Орландо успел уйти. Как объяснил трезвый наставник, некий голос из-под потолка напомнил его величеству, что забытая в королевской ложе супруга начинает гневаться, а также что через две минуты его ожидают на Международном Совете. Его величество испуганно охнул и исчез. Вот так всегда... Бедный Плакса.
Ольга поискала взглядом Диего, отметила, что супруг уже изрядно налакался без присмотра, вожжи брошены и увещевания бесполезны. Кажется, и Тарьена он споил. Насильно, наверное. Ну что ж... не начинать же теперь воспитательные нотации. И поздно, в обоих смыслах, и неуместно - в такой день, когда человек весь светится от счастья... Пусть. Ведь для маэстро Эль Драко этот день действительно особенный. День возвращения. Не тот день, когда погасший Огонь впервые шевельнулся в пустом очаге. И не тот, когда желание вернуться только возникло. И не день официального обнародования имени. А истинный день возвращения великого барда - день триумфа, цветов и аплодисментов. В кои-то веки она угадала правильно - из Диего действительно получился самый правильный, самый лучший орк.
В течение вечера нетрезвый маэстро превратился сначала опять в орка, ибо его пляски подозрительно напоминали исполненное сегодня на сцене, потом в укуренного эльфа, ибо нес такую пургу, что слушать было стыдно, потом в тролля, ибо начал натыкаться на мебель и в коляску залез только с третьей попытки...
На дальнейшие сравнения Ольгиных познаний в местном бестиарии не хватило. Но если здесь водились всякие русалки и их мужские аналоги, то именно это и последовало за тролльей стадией. Любимый муж возжелал немедленно искупаться, на полном серьезе вымыл голову, о льющейся воде напрочь забыл и, если бы Ольга не заметила подтекающий из-под двери ручеек, наверняка затопил бы бедного дяденьку-скульптора.
Пока Ольга, ругаясь и ворча, закрывала кран и собирала с пола ручьи, лужи и прочие комнатные водоемы, непутевый супруг продолжил серию трансформаций. Сомнительный образ самца русалки сменился ролью жизнерадостного привидения. Диего бродил по комнате, счастливо хохотал, то и дело отбрасывая с лица мокрые волосы, распевал финальную арию победившего добра, которую сегодня исполнял Тарьен, даже проявил намерение высунуться в окно и поставить пару окрестных кварталов в известность о своей великой радости, но, к счастью, не сумел открыть. А то ведь простудился бы, балбес, зима - не самое подходящее время для голых кабальеро, а оттаскивать пьяного Кантора от объекта его стремлений - задача не для слабой женщины... Как бы это счастливое нечто уложить спать, вот еще проблемка...
Задавив в зародыше несостоявшийся потоп, Ольга затолкала тряпку под ванну и вернулась в комнату, размышляя, как бы все-таки исхитриться и убедить дорогого муженька в необходимости сна. А то ведь, не ровен час, откроет-таки окно или через дверь выбежит в чем есть, если ему стукнет в голову мысль прогуляться...
Диего стоял у зеркала, с радостным хохотом что-то в нем разглядывая. Зеркало честно отражало счастливую физиономию в обрамлении мокрых, висящих сосульками волос и шальные, почти безумные глаза.
Любимый,- как можно жалобнее позвала Ольга, не особо надеясь, что ее вообще услышат.- Пойдем спать, а?
Да! - радостно ответствовало привидение и почему-то опять расхохоталось, запустив в волосы пятерню и приподняв их надо лбом.
Что - «да»?
Да! Именно! - С просветленным видом алхимика, совершившего открытие века, упившийся маэстро схватил валявшиеся на трюмо тупые ножницы, которые Ольга специально выложила на видное место, чтобы не забыть снести к точильщику, и одним махом отстриг себе клок волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24