В воздухе пахло табаком, вином и воском.
Джейн брезгливо поджала губы. Похоже, Итан Синклер предавался накануне вечером разгулу.
Да какой из этого распутника отец!
Джейн даже поежилась, представив себе крошку Марианну в обстановке моральной распущенности, царившей у него в доме. А не сделала ли она ошибку, придя к Итану, подумала Джейн. С чего это она взяла, что он будет выполнять свой отцовский долг? Разве способен такой человек, как он, любить кого бы то ни было вообще, не говоря уж о своей незаконнорожденной дочери? Конечно, нет. Наверняка спихнет ее на попечение слуг, да и делу конец.
Но если это действительно так, ей ни в коем случае нельзя оставлять Марианну в этом рассаднике порока.
Раздираемая противоречивыми чувствами, Джейн вышла через парадную дверь Остановившись под огромным портиком, скользнула взглядом по английскому парку, затем по торфяному болоту, едва видневшемуся сквозь пелену моросящего дождя. Она пришла в этот дом с высоконравственной миссией: возложить на плечи Итана ответственность за его грехи. В конце концов, он уже не мальчик. Так же как и ей, ему скоро исполнится двадцать семь.
Однако в отличие от нее взрослым Итан пока не стал, и неизвестно, когда станет. Это ж надо догадаться — вверить крошку Марианну заботам какой-то экономки!
И внезапно Джейн поняла: она не сможет — и ни за что не станет — оставлять ребенка на попечение домочадцев беспутного лорда, в доме, где он прелюбодействует, принимает потаскух и разгуливает голышом!
С треском раскрыв черный зонт, Джейн спустилась с крыльца. Но вместо того чтобы направиться к дорожке, ведущей к дому, пошла по покрытой гравием подъездной аллее к сторожке, за которой находилась дорога, ведущая в деревню.
У нее созрел другой план относительно будущего Марианны.
— Черт бы побрал эту суку! Вечно лезет не в свое дело! — едва слышно выругался Итан.
Стоя у окна в библиотеке, сквозь которое просачивался скудный дневной свет, и нацепив очки, он, вне себя от ярости, читал юридический документ, доставленный ему несколько минут назад. Тот состоял всего из одного параграфа и гласил, что он, лорд Чейзбурн Итан Синклер, навсегда отказывается от своих прав в отношении найденыша по имени Марианна и передает ее на попечение Джейн Агаты Мейхью, проживающей в Мейхью-коттедже, Уэссекс, в чем и подписывается.
Итан попытался понять, почему он испытывает такую ярость. Ведь у него появилась прекрасная возможность снять с себя неприятную ответственность за судьбу ребенка, отцом которого — в этом нет никакого сомнения — он не является. Должно быть, злится он потому, что Джейн испортила ему утро, а теперь намеревается испортить еще и день. Даже не извинившись, она вторглась к нему в дом, вломилась в спальню и предъявила самые что ни на есть нелепые обвинения, рассчитывая, вероятно, что в нем взыграют угрызения совести.
Как же! Дожидайся!
Тихий кашель нарушил ход мыслей Итана.
— Простите, милорд, — раздался робкий голос старика Григсби, деревенского поверенного. — Если желаете что-то изменить, я с радостью это сделаю.
— По-моему, документ составлен правильно, — буркнул Итан.
— В таком случае, может быть, продолжим, ваша светлость? — Григсби почтительно отодвинул стул, стоявший перед секретером красного дерева. — Мисс Мейхью попросила меня подождать, пока вы подпишете документ. Нам, естественно, потребуются два свидетеля.
— Естественно.
С трудом преодолев желание разорвать документ в клочья, Итан дернул шнурок звонка и вызвал лакея. Джейн совершает благое дело. И нечего злиться оттого, что он передает ей права на ребенка.
Но что, если Марианна и в самом деле его дочь?
Этот вопрос доставлял такие же мучения, как больной зуб.
Это был единственный вопрос, который Итан не мог игнорировать и на который не мог ответить, хотя и уверял себя, что Марианна не может быть его дочерью. Он всегда хорошо относился к своим любовницам, никогда не давал пустых обещаний, что будет любить их до гроба, и тщательно избегал девственниц и старых дев. Каждая его женщина получала при расставании, которое в конце концов неминуемо наступало, дорогой подарок, чтобы смягчить горечь утраты. И если бы какая-нибудь из них обнаружила впоследствии, что беременна, она наверняка без боязни обратилась бы к нему за помощью. Ни одна бы не оставила ребенка на пороге дома его самодовольной соседки. Итан был в этом уверен.
Если, конечно, не нашлась такая, которой почему-то пришло в голову ему отомстить. Которая знала его настолько хорошо, что сообразила, что мисс Джейн Мейхью способна доставить ему неприятности. Недовольно поморщившись, Итан принялся размышлять, кто бы мог сыграть с ним такую злую шутку. Разве что…
В этот момент вошел лакей, и Итан, прервав свои размышления, приказал ему привести секретаря и управляющего. Вскоре оба уже вошли в библиотеку, и Итан уселся за секретер.
Взяв из серебряного подстаканника перо, окунул его в чернильницу и занес руку над документом.
«Вы, Итан Синклер, просто бессовестный негодяй», — припомнились ему слова Джейн.
Этот упрек почему-то никак не давал Итану покоя. Оказывается, с годами мисс Джейн Мейхью мягче не стала. Все такая же суровая девица, напоминавшая ему гувернантку, служившую когда-то у них в доме, которую Итан боялся как огня. Бесформенное платье черного цвета с таким высоким воротником, что странно, как она не задохнулась.
Пегие волосы собраны на затылке в тугой узел. Глаза, правда, ничего, большие, серо-голубые, а вот черты лица самые обыкновенные, цвет лица нездоровый, тусклый, и плечи прямые, словно она вышагивает на военном параде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112