Помаленьку все образуется на Руси… Города столкуются между собою… И люд честной надумает: «Как быть, беду штобы избыть?..» Вон города уже обсылаться стали между собою, шлют грамоты запросные… Советы советуют: што начать, к чему приступить?.. Ярославль – Костроме, Нижний – Вологде голос подает… Знаешь, как в песенке старинной поется:
На святой Руси – петухи поют!
Скоро будет день на святой Руси!..
Дождемся и мы ясного солнышка… Слышно, зашевелилась земля… Стали думать где-нигде людишки согласно, по-хорошему… Патриарх Гермоген слово великое сказал: «Сбирать рать земскую!» Его слово мимо не пройдет…
– Рать земскую… легко ли! И так, слышь, все поразорились! – послышались голоса.
– Легко ли! – с досадой крикнул толпе Кропоткин. – И вы полегчить себе думаете… Не видите, што за мука из того облегченья явилась для вас и для всей Земли!.. Это, слыхал я, конек в обозе шел да воз тянул. И тяжело ему то дело показалось. Он легше захотел, ночью от коновязей и утек! А волки, што кругом рыскали да не смели в табуне при людях на коней напасть, перехватили вольную лошадку да и по косточкам разнесли… Так и вы себе со своим облегченьем хотите, што ли! Штобы враги, кругом стерегущие, и нас поодиночке повырезали, в полон увели и землю бы всю расхитили. Вот и станет вам полегше тогда!..
– Да што ты… Нешто мы так хотим… Нешто позволим! – поднялись протестующие громкие голоса.
– «Хо-отим! По-озволим»!.. Без вашей воли учинится, коли легкости искать станете, как и до сих пор искали… Подумайте, от чего разоренье да пагуба пошла?! От какой причины малой!.. То ли мы знали на Руси!.. Сбыли с плеч татар! Такую грозную орду, што три века над нами измывалась, – разбили с Божьей помощью… Литву и немцев-крыжаков колотили за милую душу! А тут – горсть литвинов да кучка ляхов, отряд-другой из Свеи набежал… И Русь целая покорствует, молчит, выносит надругательство такое!.. Долго того не будет! С чужими недругами справимся, как-никак… Не чужие, свои есть враги, опаснее Литвы и шведов… Вы, казаки!..
– Мы! – всколыхнувшись, отозвались донцы. – Ишь, што сказал!.. Земле мы не враги.
– Как лучче, мыслим, сделать бы!.. – пробасил старик-казак со шрамом от виска до подбородка, одноглазый, но еще могучий, как дубовый кряж.
– Я верю: мыслите вы хорошо, да делаете худо! – возразил Кропоткин, когда утих общий гул. – Чай, и сами того не разумея, так творите… Сто тысяч земской рати собрать бы можно без больших затей… И ляхи, и свеи затряслись бы, вон из земли пустились бы наутек!.. Да вот вы, казаки, с царьком своим нам руки завязали!.. Из бояр не пристало выбирать никого в цари. Ненавидят друг дружку бояре и князья, завидуют. Своему не дадут надеть царского венца да бармы золотые… Волею-неволей нам и пришлося ладить с Жигимонтом… штобы только Самозванца-вора не пустить теперь на трон царей московских!.. А ежели бы да вы, казаки, сголосились, сошлися бы вместе, выбрали бы царя по совести, по правилу, по-Божьи. Ужели в целой земле не сыщется главы, которую Господь поизволил бы помазать на царство, как встарь царя Давида?.. Слышь, пан есаул, когда своих увидишь в Калуге там алибо где, так передай им, што от меня ноне-то слышал… Порассудите вместе… Авось Бог даст…
– Царя избрать Землею?! – подхватил горячо Порошин. – Чево бы лучче и желать! Да как ево ты отыщешь да изберешь! Где взять ево, царя, для всей земли!..
– Начать лиха беда. А там – Господь укажет. Слышь, уж и в сей час носится слушок один…
Кропоткин опасливо оглянулся, нет ли близко поляка, и продолжал:
– Сам Гермоген, святейший патриарх, великий старец, кому подобало, тем, слышь, имечко одно называл пристойное!..
– Кого?.. Кого?.. – звучали голоса.
– Есть сын у Филарета, митрополита Ростовского, у Никитыча Романова… Михайлой звать юношу… Уж то-то отрок милый!.. Всем по душе, кто его видывал. По крови близок роду царя Ивана. Все то знают.
– Как не близок! Племянник внучатый. Недальняя родня! – подтвердил дворянин Пушкин, стоящий рядом с Кропоткиным.
– Михайло Романов!.. Слыхали, знаем, видели! – раздались голоса.
– Ох, молод, слышь! Бояре верховодить при ем учнут! – кинул толпе Грамматин.
– Али батька Филарет… Крутенек отец святой, митрополит! Все в свои руки любит взять! – вздыхая, протянул осанистый, полный поп, тоже не побрезговавший протиснуться в толпу, послушать занятных речей.
– Ну, энто ты врешь, батько! – решительно отрезал Порошин, стоявший в раздумье. – Филарета-патриарха, али митрополита Ростовского по-вашему, – я еще из Тушина знаю… Да и все мы его почитаем. Добрейшая душа, хошь и высокий саном. По отцу пошел, по Никите Романову. Тот, как воеводой у нас на Диком Поле сидел, никого не обидел, всем был рад помочь!.. Вот и сын по отцу пошел… Гляди, и внук в деда да в отца удался, не иначе… Так думаешь ты, господин, штоб Филаретов сынок?.. Его бы в цари?.. Как я смекаю, нам лучче и искать не надобно!.. Род большой, родня царская и к нам – всегда были Романовы-Захарьины доброхоты… Это бы чево лучче!..
– Сынок батьки Филарета, дружка нашего из Тушина! – загомонили казаки. – Гляди бы, дело в самый раз. Коли не малолетнего царенка Тушинского, так Романову пристало быть нам государем!..
– Истинно, в самый раз! – подтвердил Порошин. – Кабы по швам все царство не полезло да вся земля бы так не расшаталась, как ноне вот!.. Попробуй назови, хоша бы Михаила… Загомонят бояре ваши да князья и сотней голосов один голос покроют: «Нет, меня царем! Я – старше! Я значнее!..» Видали, слыхали!.. Только новая потеха да свара завяжется. И ляхи наперекор пойдут, и свеи со своим круленком. Все поперек горла нам станут, нас отшибут, коли взаправду выберем да назовем своего царя, не иноземного… Не быть пути с того дела, как умом ни раскидывай…
– Не в пору слово молвить, – и пути тому не быть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65