Убийство было к тому же самым прибыльным занятием в Неаполе. Меня посвятили в секреты мастерства: мое дело требовало знания и образования. – Его пальцы двигались по ее подбородку. – У лаванды очень хороший запах, но мне кажется, что тебе больше подошли бы духи из Аравии: в них есть экзотика и зрелость… – Он замолчал. – Слезы?
– Дымоход очень плохо почистили. И дым ест глаза…
Его пальцы с нежностью прошлись по ее щеке:
– Да, должно быть, так. Ты не настолько чувствительна, чтобы лить слезы по такому негодяю, как я.
– Не настолько.
– И я надеюсь, тебе не придет в голову испытывать сочувствие к мальчику, который умер много лет назад.
– Нет. – Она помолчала немного. – Но умер ли он, Лоренцо?
– Да, жизненный опыт не дается даром. Спроси Санчию. Она прошла в Солинари через то же пламя, что и я. Но она сумела возродиться. Я нет. Должно быть, я слишком приземлен и не могу восстать как феникс из пепла. Пламя опалило мою душу и оставило там выжженную пустыню. И с каждым годом эта пустота все больше и больше разрасталась так, что я даже удивлялся тому, как люди еще видят меня – превратившегося в ничто.
Его пальцы осторожно коснулись ее влажных ресниц:
– Ты тоже страдала слишком много, Катерина, и ты понимаешь, что, как бы мы ни старались, нам никогда не удастся заполнить эту пустоту.
Было ли это предупреждение или мольба о понимании? Катерина не осмеливалась взглянуть в глаза Лоренцо, боясь, что он прочтет в них то, что ей хотелось скрыть.
– Да, я понимаю. – Еще одна слеза медленно скатилась по ее щеке:
– Как я тебе уже говорила, это всего лишь дым…
13
Лион вернулся в Мандару спустя семь дней.
Санчия сидела на балконе, наслаждаясь послеобеденным солнцем, когда увидела Таброна, медленно направлявшегося по извилистым улицам к ее двору. Она перевела взгляд с лошади на хозяина и ощутила такой прилив чувств, что у нее закружилась голова. Это нельзя было назвать радостью. Боже милосердный, нет, это была не просто радость. Это безмерная тяжесть свалилась с ее души – Каприно не причинил вреда Лиону.
Как будто почувствовав на себе ее взгляд, Лион вскинул голову и придержал Таброна. По его лицу довольно долго нельзя было угадать, что он чувствует.
– Я привез тебе подарок, – он кивнул на кого-то, кто ехал за ним. – Один бог знает, почему он так нужен тебе. Это такой же упрямец, как и мул, на котором он едет. Он не давал мне ни отдыха, ни даже маленькой передышки, не позволял останавливаться, чтобы поесть или поспать, – так торопился к тебе
Взгляд Санчии обратился к маленькой фигурке на муле, который шел за Таброном.
– Пьеро? – прошептала она, не веря своим глазам. – Пьеро! – Она стремительно бросилась вниз, к входной двери.
Когда она подбежала к воротам, Пьеро уже вертелся на спине мула, пытаясь сползти с него.
– Постой! – сказал Лион, успевший спешиться. – Я вез тебя так далеко не для того, чтобы ты разбил свою упрямую голову о камни! – Он снял Пьеро с седла и опустил на землю. – Что же за подарок, если он разобьется?
Пьеро кинулся в объятия Санчии и сжал ее изо всех сил:
– Санчия, я хочу остаться, – сказал он с тем решительным выражением, которое она так хорошо знала. – Я собираюсь остаться с тобой.
– Говорю тебе, что это тот еще упрямец. – Лион мягко улыбнулся, наблюдая за ними. – У него мертвая хватка, он вцепился в тебя так же, как в мула, который вез его из Флоренции.
– Пьеро! – Слезы бежали по щекам Санчии, а руки ласково гладили пушистые волосы мальчика.
Прижав к себе маленькое, но крепкое тельце малыша, она посмотрела поверх его головы:
– Но почему?
– Ты любишь его. Разве этого не достаточно?
Она попыталась что-то проговорить, но он опередил ее:
– Элизабет уже обручилась и выглядит вполне довольной. Бартоломео горит желанием стать лучшим печатником во Флоренции, и его хозяин весьма им доволен.
– Ты ходил повидать их? – удивилась она. Он кивнул.
– Я знал, что ты захочешь узнать об их судьбе. И когда я закончил свои дела, у меня еще осталось время навести о них справки.
– Каприно…
– Я вижу, Лоренцо сказал тебе? – усмехнулся Лион. – Каприно больше никого не побеспокоит. Как я уже сказал, это дело закончено.
Это означало, что Каприно мертв. Стольким годам страха пришел конец. Странно, но известие не принесло чувства облегчения, только невероятную усталость.
– Он предал нас, – взгляд Лиона остановился на ее лице. – И заслужил смерть. Он такой же негодяй, как и Дамари.
– Что случилось в Солинари – уже позади. Сначала я была полна желанием отомстить. А теперь хочу только одного – забыть обо всем.
– Я не столь мягкая натура. На добро я отвечаю добром, а на зло – злом. С Солинари будет покончено, когда все, кто должен ответить за случившееся с тобой, получат по заслугам. – Он вскочил на Таброна. – Я приду сегодня вечером. Мне надо обсудить кое-что. – Он тронул коня и повел мула за собой на поводу. – А ты получше накорми малыша. Он, по-моему, не съел ни кусочка с тех пор, как мы выехали.
– Конечно, – ее голос все еще дрожал от слез. – Лион!
Он оглянулся и увидел две маленькие фигурки, стоящие рядом.
– Почему?
– Солинари! – кратко ответил он и двинулся по улице в сторону замка.

* * *
– Санчия, – Пьеро отступил на шаг, освобождаясь из ее рук. – Я остаюсь, Санчия. Он сказал, что я могу остаться, но даже если бы он не разрешил, я бы все равно не ушел отсюда. Я больше не вернусь к Элизабет.
– Тсс! Все хорошо! – Она прижала ладонь к его щеке. Она уже начала забывать, какой мягкой может быть детская кожа. – Тебе не придется возвращаться. Но будет ли тебе так спокойно здесь, как ты думаешь? Ты хорошо выглядишь, – она усмехнулась, – сразу видно, что жил у булочника – стал толстеньким, как поросенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123