— Ты пригласил его?
Роберт твердо выдержал ее взгляд.
— Роузмонт мой дом, не так ли? Она сглотнула, лицо ее помрачнело.
— Конечно.
— Я так и думал, — сказал он притворно мягким тоном. Потом повернулся и поймал взгляд Люсьена. Между ними промелькнуло что-то похожее на братское товарищество, прежде чем Роберт направил свое кресло к двери. — Я очень устал. Спокойной ночи, Арабелла. Люсьен, увидимся завтра.
Арабелла дождалась, пока закроется дверь, и сразу повернулась лицом к Люсьену. Ее глаза гневно сверкали.
— Что ты сделал с моим братом?
Люсьен допил остатки коньяка и поставил стакан обратно на стол.
— Играл с ним в шахматы. Больше ничего. Ее руки сжались в кулаки.
— Ты постарался убедить его, что он тебе нравится.
— Он мне действительно нравится. Он задыхается без мужского общества.
— Раз в неделю приходит викарий Хейтон.
— Викарий в четыре раза старше Роберта. Это не одно и то же.
— До твоего приезда он себя чувствовал прекрасно. — В ее голосе уже слышались слезы.
— В самом деле? А у меня создалось впечатление, что он давно не чувствовал себя хорошо. Он замечательный юноша, Белла. Но ему очень больно.
— Именно поэтому тебе следует уехать, — резко сказала она.
— Ты причиняешь вред своему брату, обращаясь с ним как с пятнадцатилетним мальчишкой.
— Он не намного старше, ему всего двадцать.
— Он был на войне, Белла. Он никогда больше не будет молодым.
Ее глаза наполнились слезами раньше, чем она сумела взять себя в руки.
— Я знаю тебя, Люсьен. Ты будешь ему прекрасным товарищем до тех пор, пока не устанешь от него. Тогда ты просто исчезнешь.
Ее слова причинили острую боль. Именно так он потерпел неудачу с Сабриной: его не оказалось рядом, когда она больше всего нуждалась в нем. То же самое преступление он совершил и по отношению к Арабелле. Он не избавил ее от финансового краха тем, что ушел тогда, много лет назад. Он оставил ее без поддержки один на один с суровой жизнью.
Его сердце снова заныло.
— Может быть, я изменился.
Губы Арабеллы сжались, выражая ее недоверие лучше слов.
— Роберту и без того досталось. Уезжай, Люсьен. Пока не поздно.
У нее были все основания сомневаться в его намерениях, но он поклялся остаться. Поклялся помочь ей, хочет она того или нет.
Люсьен протянул руку и провел пальцем по ее щеке.
— Я остаюсь, Bella mia. — «По крайней мере до тех пор, пока не найду способ помочь тебе». А потом... он не знал, что будет потом. Во всяком случае, так далеко он не загадывал.
Арабелла отвернулась.
— Тогда больше не о чем говорить.
Он сунул руку в карман и сжал ее в кулак.
— Прекрасно. — Он поклонился и пошел к двери. — Спокойной ночи, дорогая. Увидимся за завтраком.
Она стояла, скрестив руки, и смотрела на огонь. Люсьен вышел. На душе у него было тяжело.
Глава 10
Люсьен стоял на террасе, подставив лицо бледным лучам зимнего солнца. Для декабря воздух был удивительно теплый. И это было приятно, учитывая прохладный прием, который Люсьену стали оказывать в Роузмонте с тех пор, как Роберт официально пригласил его в качестве своего гостя. Чудом было то, что он совсем не закоченел от открытой враждебности тети Эммы и холодности Арабеллы. Слава Богу за Роберта и тетю Джейн.
Из кухни доносился запах теплого хлеба, когда Люсьен направился к конюшням. Он собирался быстро съездить в «Красный петух», просто посмотреть, что это за место, а потом сразу вернуться и приняться за работу. Он поднял руку и медленно покрутил ею. Тетя Джейн утром тщательно сняла швы с его плеча, и он почувствовал, что к нему вернулась вся его былая сила. Теперь он был готов выполнить самый сложный проект восстановления Роузмонта. Сегодня он привел в порядок петли на нескольких дверях, починил проржавевшую вьюшку на кухне и поменял три подгнившие ступеньки в парадной лестнице.
Тихонько насвистывая, Люсьен завернул за угол дома. Краем глаза он заметил неуклюжий сарай, стоящий рядом с конюшней. Прошлой ночью, после того как Арабелла ушла к себе, сославшись на головную боль, Люсьен выскользнул во двор и нашел в задней части этого сарая столько превосходного коньяка тети Эммы, что его хватило бы на восемнадцать таких домов, как Роузмонт. Бочки без необходимых акцизных штампов, еще влажные после перевозки, стояли в несколько аккуратных рядов, прикрытые просмоленной парусиной. Кто-то в Роузмонте покупал товары у контрабандистов. Но кто?
Единственным человеком с деловым складом ума была Арабелла. Без ее умелого, здравого руководства Роузмонт оказался бы сейчас в гораздо худшем положении. Однако он не мог себе представить мисс Оскорбленную Невинность замешанной в незаконных сделках. Может быть, этим занимался кто-то из слуг.
Теряясь в догадках, он открыл ворота... и застыл на месте. Через дворик к конюшне шла Арабелла. Берясь за тяжелую деревянную дверь, она бросила взгляд через плечо, как будто желая убедиться, что никто не идет следом, потом скользнула внутрь.
Люсьен стоял и моргал глазами. Дело было не в том, что она кралась тайком, как задумавший дурное вор. На Арабелле Хадли были бриджи!
Мягкие шерстяные бриджи и черные кожаные сапоги, которые прелестно обтягивали ее бедра и икры. Люсьен потянул себя за галстук. Интересно, как выглядит ее зад в одежде Роберта? Жаль, что на ней такой длинный плащ. К счастью, он мог легко проверить, верно ли то, что рисовало его разыгравшееся воображение.
Осторожно оглянувшись по сторонам, Люсьен направился к конюшне. Он никогда не встречал женщины, которая бы так неистово ценила свою независимость. Судя по тому, что он видел, хозяйку Роузмонта давно следовало слегка обуздать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100