Атака должна начаться в семь часов утра 20 сентября 1854 г.Солнце медленно выплывает из-за горизонта, озаряя поразительную и грандиозную картину.Со стороны французского лагеря барабаны и трубы призывают к знамени. Там, на высотах, русские становятся на колени и поют религиозный гимн, в то время как священники с крестом в руке обходят ряды солдат, окропляя их святой водой.— К оружию! Битва начинается!Ровно в семь часов Боске отдает приказ идти в атаку. Его полки переправляются через устье Альмы. Стрелки обмениваются выстрелами с неприятелем.Генерал хочет скомандовать: «На приступ!» Люди готовы броситься на укрепления. Трубачи готовятся дать сигнал, как вдруг летит сломя голову дежурный офицер.— Остановитесь! Стойте! Англичане не готовы!Надо сдержать порыв солдат, заставить их лечь на землю и ждать, когда господа союзники приготовят свой чай, сложат багаж, рискуя потерять всю выгоду положения!Кроме того, неприятель на виду, и дивизия, не имея права отступить, рискует быть перебитой или сброшенной в море.Эти ожидание, гнев, тоска тянутся три смертельно долгих часа, пока союзники спокойно обделывают свои делишки. Дивизия Боске ждет, не смея двинуться вперед или отвечать на выстрелы.И этот антракт спасает Сорви-голову и его товарищей. Задыхаясь, мокрые, измученные, они присоединяются к дивизии и смешиваются с артиллеристами.Прислуга, лошади, пушки стоят у подножья утеса, в то время как сверху летят гранаты и гремят пушки.Офицер смотрит на каменную стену и говорит:— Никогда нам не влезть туда!Сорви-голова слышит это, подходит, отдает честь.— Господин лейтенант, — говорит он, — можно поискать дорогу, тропинку…— Посмотри, какая крутизна!— Наверное, есть же какая-нибудь тропинка, надо поискать на склоне. Это похоже на скалы в Кабиле!— Если бы кто-то нашел тропинку, то оказал бы нам важную услугу!— Сию минуту, господин лейтенант! Прикажите только дать нам несколько кусков бечевки… лучше фуражных веревок! — Затем, указывая товарищам на вершину утеса, он кричит: — Человеческую пирамиду! Ну, живо, поворачивайтесь!Подобные упражнения им знакомы. Они кладут на землю ружья, мешки, амуницию, и Понтис, настоящий Геркулес, прислоняется спиной к скале. Дюлонг влезает к нему на плечи, Роберт становится на обоих и, наконец, Бокамп — на всех троих.Все это проделывается с такой быстротой и изяществом, что вызывает крик удивления у артиллеристов. Сорви-голова берет веревку, обвязывает ее вокруг пояса и с ловкостью обезьяны карабкается на плечи Бокампа.Его поднятые руки на высоте почти семи метров. Дальше утес более отлог, и несколько камней образуют выступ. Помогая себе руками и ногами, Сорви-голова успевает подняться еще на три метра.Радостный крик вырывается из его груди.— Браво! Здесь площадка!Он развертывает веревку, бросает ее вниз одним концом, а другой держит в руках и командует:— Лезьте! Живо!Один за другим четверо зуавов с помощью рук поднимаются наверх и становятся подле Жана.— Мешки и ружья сюда!Артиллеристы привязывают к веревке все требуемое. Зуавы втаскивают и продолжают подъем.Через пять минут все они на вершине.Перед ними расстилается обширная площадь, где можно отлично расположиться и отдохнуть после утомительного восхождения.Зуавы бегут вперед, не обращая внимания на гранаты, которые поднимают целые тучи пыли.Площадка кончается обрывом, зигзагами спускающимся вниз. Рискуя сломать себе шею, Сорви-голова бросается вниз, летит, как вихрь, попадает в терновник, ругаясь, вылезает из него и оказывается лицом к лицу с генералом Боске и его свитой.— Откуда ты, черт возьми! — кричит изумленный генерал.— Сверху, генерал!— Невозможно!— Совершенно верно. Я искал дорогу для артиллерии и нашел ее!— Молодец! Ты сделал это? Живо! Живо! Людей сюда! Расчистить тут, рубить!В две минуты с помощью топора и сабли тропинка доступна.— Господин Барраль, — говорит Боске прибежавшему начальнику артиллерии, — следуйте за этим зуавом, узнайте состояние дороги и возвращайтесь!Начальник идет с Жаном. Они влезают на холм, потом офицер бежит к генералу.— Генерал, — говорит он, — мы пройдем! Не знаю как, но пройдем!Во второй раз Боске кричит:— Людей сюда! Людей! И орудия! Смирно… без шума! Занять позицию, открыть огонь!Первое орудие поднимается по откосу. Безумная мысль! Но какое одушевление, какое неистовство! Зуавы, охотники, пехотинцы лезут под лошадей, под лафеты пушек, под фуры и помогают тащить. Все тянут, тащат, поднимаются… Пояса, галстуки, веревки — все пошло в ход. Иногда орудия ползут вниз. Люди колотят лошадей, подкладывают мешки под колеса и лезут, лезут. Эта толпа, задыхаясь, обливаясь потом, перемешивается в одну живую кучу тел. оружия, форм, и все подвигается вперед.Наконец орудие — на площадке. Вздох облегчения вырывается у людей. Внизу темные группы русских войск.— Пли! — кричит лейтенант.Раздается оглушительный выстрел. Офицер следит за гранатой, обрушивающейся на неприятельскую пушку. Пушка валится. Прислуга изувечена.— Браво! — восторженно кричат зуавы.Русское орудие готовится отвечать.Пятеро зуавов кладут карабины на плечо, прицеливаются.— Пли! — кричит Сорви-голова.Раздается пять выстрелов. Пять русских артиллеристов убиты.Великолепные стрелки!Французские канониры вновь заряжают пушку, вооружаясь банником.— Браво, зуавы! — кричит лейтенант.Они, в свою очередь, заряжают карабины.Их стальные палочки звенят: глин, глин! Сорви-голова находит даже время сказать офицеру:— Господин лейтенант, извините за смелость, знаете ли вы, что мой карабин бьет не хуже вашей пушки?Лейтенант не успел ответить. Налетел целый ураган ядер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9