Впрочем, сути это не меняло. Имело значение мнение только трех человек: одного из Министерства иностранных дел, одного из КГБ и того, кто представлял руководство партии. Среди внештатных сотрудников комитета был и шеф Давида Ростова, который просто коллекционировал членство в самых разных комитетах, исходя из принципа, что каши маслом не испортишь; Ростов присутствовал в роли его помощника. (Он понимал, что его присутствие может оказать содействие в его продвижении наверх.)
КГБ был против арабской бомбы, потому что власть его и влияние носили скрытый характер, а наличие бомбы вынудит принимать решения в высоких сферах, вне пределов досягаемости КГБ. По этой же причине в бомбе было заинтересовано Министерство иностранных дел — бомба заставит активно включиться в дело, его влияние вырастет. Секретариат партии был против бомбы, ибо, если арабы одержат на Ближнем Востоке решительную победу, что там останется делать СССР?
Дискуссия открылась чтением сообщения КГБ «Последние события в египетских вооруженных силах — специальное сообщение», Ростов прекрасно понимал, что вокруг единственного факта, достойного внимания, накручено масса ахинеи, ерунды и предположений — но чтение всей этой мешанины заняло минут двадцать. Он и сам не раз составлял такие документы.
Чиновник из Министерства иностранных дел в очередной раз длинно и нудно изложил свою интерпретацию советской политики на Ближнем Востоке.
Всем настолько наскучило повторение общеизвестных истин, что в дальнейшем дискуссия обрела неформальный характер: разговор шел обо всем и ни о чем, пока шеф Ростова не буркнул:
— Да, но, черт побери, мы же не можем давать атомную бомбу этим долбаным психам.
— Согласен, — сказал человек из секретариата ЦК. который одновременно председательствовал на заседании комитета. — Если у них будет бомба, они её обязательно пустят в ход. Что вынудит американцев атаковать арабов, с атомным оружием или без него — и я бы сказал, что они его используют. Тогда Советскому Союзу придется выбирать одно из двух: или бросить своих союзников или начинать третью мировую войну.
— Еще одна Куба, — пробормотал кто-то. Человек из МИДа:
— Ответом на эту ситуацию может быть договор с американцами, по которому обе стороны примут на себя обязательство ни при каких условиях не применять ядерное оружие на Ближнем Востоке. И если они уж начали работу над этим проектом, она займет у них лет двадцать пять, не меньше.
— А если арабы все-таки бросят бомбу, — осведомился человек из КГБ, — не будет ли это считаться нарушением договора с нашей стороны?
Вошла женщина в белом передничке, вкатив столик с чайным сервизом, и комитет сделал перерыв. Человек из секретариата ЦК расположился рядом со столиком; держа чашку в руке и набив рот фруктовым пирожным, он рассказывал анекдот: «Был такой капитан КГБ, чей сын-идиот никак не мог понять смысла, что такое партия. Родина, Союз и народ. И капитан говорил мальчишке, что, мол, твой отец — это партия, мать — Родина, бабушка — Союз, а сам он — народ. А мальчишка все не понимает. Отец разозлился и запер его в шкафу в родительской спальне. Он так и сидел там до ночи. когда родители стали трахаться. И пацан пригляделся к замочной скважине и завопил: «Теперь я все понял! Партия трахает Родину, пока Союз спит, а народ стоит и страдает!»
Все дружно расхохотались. Официантка чуть качнула головой с насмешливым отвращением. Ростову уже доводилось слышать этот анекдот.
Когда комитет неохотно вернулся к работе, именно представитель ЦК задал критический вопрос:
— Если мы откажемся предоставить египтянам техническую помощь, о которой они просят, смогут ли они сами сделать бомбу?
Человек из КГБ:
— У нас нет ещё достаточно информации, чтобы дать утвердительный ответ. Тем не менее, я осторожно расспросил одного из наших ученых, работающих в этой области, и выяснил, что сделать примитивную бомбу не представляет больших трудностей с технической точки зрения — во всяком случае, не больше, чем при создании обыкновенной бомбы.
Человек из МИДа бросил:
— Я думаю, мы должны исходить из предположения, что они могут создать её и без нашей помощи, разве что это займет несколько больше времени.
— Я могу высказать свое собственное предположение, — резко бросил представитель партии.
— О, конечно, — смешалось Министерство иностранных дел.
Человек из КГБ продолжил:
— Их единственная серьезная проблема заключается в получении достаточного количества плутония. А вот имеется ли он у них или нет, мы пока так и не знаем.
Давид Ростов слушал все происходящее с большим интересом. По его мнению, было только одно решение, которое в силах принять комитет. И, наконец, председатель выразил именно его точку зрения.
— Моя оценка ситуации следующая, — начал он. — Если мы поможем египтянам создать свою бомбу, мы продолжим и укрепим нашу убедительную ближневосточную политику, мы усилим свое влияние в Каире и окажемся в положении, когда сможем осуществлять какой-то контроль над использованием бомбы. В случае же отказа в помощи, мы тем самым отдалимся от арабов и, возможно, окажемся в ситуации, когда у них будет на руках бомба, но мы никоим образом не будем контролировать её.
— Другими словами, — подытожил чиновник из МИДа, — если, уж они так и так обзаведутся бомбой, лучше, чтобы на спусковой кнопке лежал русский палец.
Бросив на него раздраженный взгляд, председатель продолжил:
— Следовательно, мы можем рекомендовать Секретариату ЦК следующее: египтянам следует оказать техническое содействие при создании их собственного ядерного реактора, и эта помощь неизменно должна быть связана с возможностью для советского персонала осуществлять конечный контроль над подобным вооружением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120