Условия для работы просто идеальные.
Мы останавливаемся у аллеи позади намеченного коттеджа и идем к парадному. Алана дома нет. Фрэнка, Боба, Дейва, Нейла и кого бы то ни было еще – тоже. Мы с Олли выходим за калитку, возвращаемся к той аллее, перемахиваем через ограду и забираемся в дом. Старина Алан даже оставил для нас открытым одно из задних окон, поэтому нам удается пролезть в него практически без единого звука.
Мы быстро оглядываем все вокруг и видим, что ни хрена здесь нет. То есть ни хрена из того, что мы могли бы взять. Повторный осмотр разочаровывает нас еще сильнее.
Случается же такое! Мы проникли в обставленный кучей мебели дом и обнаруживаем, что ограбить его не в состоянии, потому что красть в нем нечего; ни видака, ни телека (нет телека?), ни стереосистемы, здесь нет ничего. Абсолютно ничего. На втором этаже в спальнях мы видим кровати, книги, одежду и прочую дребедень – и ничего подходящего для нас. Ни драгоценностей, ни денег, ни антикварных часов. Ни фига!
Подобные ситуации обычно изрядно взвинчивают нервы Олли.
– Идиоты, мать их! – говорит он. – Ни черта у них нет, ни черта!
Я еще раз осматриваю ящики комода, копаясь в хранящихся там шмотках расческой с частыми зубьями, чтобы удостовериться, что не пропустил каких-нибудь ценных носков, а Олли немного выпускает пар и начинает переворачивать постель на кровати в поисках несуществующей шкатулки, набитой наличными.
– Скоты! – говорит он, так ничего и не обнаружив. – Проклятые скоты. Куда они засунули свой видак? Почему у них ничего нет? Что с ними, а? Мы потратили на эту хату столько времени, будто нам заняться больше нечем! Твари!
Что касается меня, я испытываю к этим людям почти сострадание. Так и подмывает сходить к машине, достать видак, который мы приобрели в Эшли-Гарденс, принести его сюда и оставить вместе с какой-нибудь запиской, Олли же рвет и мечет.
– Пошли отсюда, – говорю я.
Мы торопливо спускаемся на первый этаж и идем в гостиную.
Мне в лицо неожиданно устремляется свет фонаря, и чей-то голос – не мой и не Олли – произносит «черт!».
Мы оба резко разворачиваемся и устремляемся назад к двери, но под воздействием какой-то сверхсилы я вдруг останавливаюсь. У меня возникает ощущение, будто я смотрю на нас двоих в зеркало, потому что тот тип, который только что светил мне в лицо, быстро идет в противоположную сторону, к окну, причем идет не один, а с кем-то еще. Хозяева дома не повели бы себя подобным образом.
– Эй, – кричу я. – Эй, постойте. Кто вы такие? Парень, забирающийся в это мгновение на подоконник, на секунду замирает. Потом поворачивает голову и смотрит на меня.
– Что вы здесь делаете? – спрашиваю я.
Парень настолько растерян, что не торопится выбраться наружу.
– А вы что здесь делаете?
– Ничего, – говорю я, сознавая, что несу бред.
То, что мы очутились в этом доме не случайно, совершенно очевидно. Но я отвечаю именно так из осторожности.
– Я увидел, что окно открыто, – произносит парень. – Залез проверить, все ли в порядке.
– Врешь ведь, мерзавец, – отрезаю я. – Ты забрался в этот дом, чтобы ограбить его.
В этот момент в оконном проеме за спиной парня появляется голова его приятеля.
– Какого черта ты тут застрял, Джерри? – спрашивает он. До Джерри вдруг доходит, что к чему.
– Я? Забрался в этот дом, чтобы его ограбить? Мне это нравится, – говорит он, отвечая на мои слова. – А ты, скажи на милость, что здесь делаешь? Страдаешь лунатизмом?
Олли возвращается за мной.
– Бекс, в чем дело, черт возьми?
– Полагаю, мы можем расслабиться, – говорю я, обращаясь ко всем. – Похоже, и вы двое, и мы – не враги друг другу, а товарищи. – Напряжение длится еще пару мгновений, потом все с облегчением вздыхают. Я приближаюсь к Джерри и протягиваю ему и его другу (Питу, как выяснилось позднее) сигареты. – Курите?
Джерри берет одну сигаретку, Пит отказывается, и мы с Джерри закуриваем.
– Нашли что-нибудь приличное? – интересуется Джерри.
– Шутишь? Здесь нет ничего стоящего. Только мебель, одежда и прочий хлам.
– А из мебели ничего не выбрали? – спрашивает он.
– Что? Из мебели?
Олли подходит к нам ближе.
– Что, черт возьми, вам здесь надо? Его голос звучит весьма агрессивно.
– По-моему, мы уже выяснили, что и нам, и вам здесь надо, – отвечает Джерри.
Олли слегка охлаждается, но я чувствую, что ему все еще не совсем понятно, что происходит и почему я вступил в разговор с этими парням.
– Хотите схлопотать по морде? – выдает он первое, что приходит ему на ум.
– Нет, – спокойно и твердо говорит Джерри, словно у него спросили, желает ли он чашечку кофе.
Олли в полной растерянности. В ответ на вопросы, подобные тому, который он только что задал Джерри, он привык слышать что-нибудь типа: «Да пошел ты!» или «И от кого же, интересно, я схлопочу? Не от тебя ли, мразь?» А Джерри отреагировал на его дерзость с завидной невозмутимостью, вот Олли и оторопел.
Я даю ему сигарету, опасаясь, как бы прямо здесь не завязалась драка.
– Мебель, говоришь?
Я поворачиваюсь к Джерри.
– Да, мебель. Она тоже стоит денег, хотите – верьте, хотите – нет, – отвечает он, стряхивая пепел за окно.
– И кому охота с ней возиться?
– Например, нам. Вы не возражаете?
Я вопросительно смотрю на Олли, обсыпающего пеплом скатерть на столе.
– Что? – спрашивает он.
– Ты еще надеешься что-нибудь найти в этом доме? И как смотришь на то, что ребята здесь поработают?
– Пусть угощаются, мне не жалко. – Олли пожимает плечами. – Желаю удачи, но уверен, оставаться здесь не имеет ни малейшего смысла.
Пит опять забирается в гостиную, и они с Джерри приступают к делу.
Перед уходом я беру у Джерри номер телефона и обещаю в ближайшее время звякнуть ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71