С какой стати живущие на Востоке ракхи приложили столько усилий и потратили столько времени, чтобы взять под свой контроль Единую Церковь, а добившись цели, не предприняли ничего, чтобы изменить и извратить ее? Какова же тогда их заветная цель, если это не посягновение на дух человека? И как понимать силу, которая, судя по всему, руководит ими самими? Дэмьен был в состоянии понять демона, питающегося человеческой деградацией, заклятого Врага, целью которого было приспособить веру человека к собственным темным замыслам… но не то, что происходило здесь. Этого он не понимал. Эти люди были тверды в своей вере, и их вера приносила свои плоды. Сама земля отвечала на их истовую набожность.«Этого ли ты хотел? — безмолвно обратился он к самому себе. И чего хотят все остальные — регенты, протекторы, Матери, неизвестный враг, становящийся с каждой ночью все ближе и ближе. — В какую игру здесь играют? И по каким правилам?» Вплоть до последней минуты ему казалось, будто он представляет себе самый общий характер происходящего, по меньшей мере, хотя бы на уровне понятий о Добре и Зле, но сейчас оказалось поставлено под сомнение даже это. Если человечество и обрело здесь врага, то сама природа этого врага была настолько иносущностна, что Дэмьен даже предположительно не взялся бы судить о мотивах, которыми тот руководствуется; не говоря уж о его планах, по-видимому, настолько долгосрочных, что в контексте одного-единственного года — или даже одного столетия — общие очертания уловить просто невозможно. И от этого Дэмьену стало страшно. Очень страшно. Так страшно, как еще никогда не было раньше; так страшно, что он впервые за все время усомнился в том, правильно ли поступил, взявшись за дело, которое не смог бы осуществить никто другой. Даже опираясь на помощь Тарранта. Даже рассчитывая на специфическую помощь Хессет и девочки.«Так что ж ты такое? — вопросил он. — Что тебе нужно?» Но ответа не последовало — лишь молчание да приглушенный шепот веры. Чистой веры. Праведной. Устрашающей.Смятенный, с трясущимися руками, он отпрянул от церкви и поплелся в убогую гостиницу дожидаться ночи и возвращения Тарранта. 3 В прибрежных городах медленно наступал вечер, окрашенный багрянцем предзакатного солнца. И еще долго после того, как сгустились сумерки, с городских улиц можно было увидеть далекие блики солнечных лучей, разливающихся над водами моря и скалистыми островками. А когда солнце все-таки село, в небе осталась Кора: свет, лишенный тепла, панцирь ложного золота, надетый на город. Ну скоро, наконец, погаснет и этот свет? Когда они сошли на берег в Мерсии, закат Коры отставал от солнечного на два часа; интересно, каков этот интервал сейчас?Со вздохом Дэмьен выпустил из руки приоткрытую занавеску. Сильный северный поток в здешнем регионе означает, что он не сможет воспользоваться Фэа для получения информации о планах Матерей и о деталях организованной ими погони. Конечно, можно попробовать использовать Фэа, текущее с юга, чтобы Познать врага… но такие вещи лучше получаются у Тарранта. Охотник гораздо острее воспринимает и истолковывает странные и зачастую загадочные видения, с которыми связано Познание с большого расстояния. Вот пусть он сам это и расхлебывает.Дэмьен окинул взглядом гостиничные покои: спальню и маленькую гостиную, разделенные шторой, вставленной в арчатый проем. Конечно, он ляжет в гостиной, а спальню предоставит в распоряжение Хессет и девочки. Хоть какая-то приватность. После долгих недель, проведенных в походных условиях, подобная роскошь наводила разве что не на игривый лад, хотя, видит Бог, сколько раз они видели друг друга обнаженными! Тем не менее появившаяся возможность уединиться была, несомненно, приятна. Славная примета цивилизации. И, разумеется, теперь следовало считаться с присутствием девочки.Девочки…Она спала, прильнув к Хессет, как котенок; обе, понятно, улеглись на диване. Какой спокойной выглядела она сейчас, когда стены дома защитили ее от внешнего мира. Но насколько надежна эта преграда? Дэмьену не требовалось задействовать Творение, чтобы понять, что их временное убежище прямо-таки пышет убогостью и преступлениями. Почему же это не смущает ее? Почему ясновидческие образы не одолевают ее здесь так же, как на улицах?«Потому что сейчас она находится на своей территории, — предположил священник, следя за тем, как она все глубже зарывается в объятия Хессет. — Она рассматривает гостиничную комнату как собственную территорию, и поэтому ничто ее не смущает». И какие же можно из этого сделать выводы применительно к ней самой? Симптомом чего было ее поведение на улице — истинной мощи или психической нестабильности? Он вполне обоснованно полагал, что считаться следует с обеими возможностями, равно как и с их комбинацией. А это означало, что девочка и впрямь может оказаться опасной. Разок-другой он попробовал было Познать ее, но совершенно безуспешно. Какою бы силой ни обладала Йенсени, выявить это он со своим Видением был бессилен, более того, он подозревал, что так же обстоит дело и с Видением Тарранта. Что, само по себе, крайне тревожило.Почувствовав, что на них пристально смотрят, на диване заворочалась Хессет.— Таррант? — сонно спросила она.Дэмьен покачал головой:— Еще не показывался. — Он потянул за шнур люстры, заставив светильник немного опуститься, так ему было удобней. — А ночь давно настала, — пробормотал он, зажигая четыре свечи. Строго говоря, четыре огарка, которые весьма неохотно разгорелись по новой. — Кора уже почти села. Интересно, где же его носит?Янтарные глаза ракханки осуждающе смотрели на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106