Но три тысячи? Люди – наши люди – были по локоть в крови.Элинор наклонилась и поцеловала Саймона в висок. Если король заставил Саймона участвовать в этой резне, она не простит ему. Ему бы следовало знать, что Саймон не годится на роль мясника. Чем же утешить его? Ничего лучше не пришло ей в голову, чем дать ему возможность выговориться.– Сердце мое, свет очей моих! Отчего ты весь в крови?– Они напали на нас, когда мы были заняты заложниками.– Кто?– Сарацины собрались в горах и смеялись над нами, когда мы, как дураки, выполняли условия договора и верили их обещаниям несколько раз, а они на деле и не собирались выполнять их.Он немного отстранился от Элинор, глаза его сверкнули гневом.– Как я уже сказал, они тянули время и, пока мы находились в условленном месте встречи, они подтягивали свежие силы, а нам посылали дары и кормили разными предлогами. Но, увидев, что наше терпение иссякло, и мы не намерены больше сохранять заложников, они решили отбить их в бою, тем самым еще раз нарушив договоренность о перемирии. Я не виню их за это. Как бы они ни поступили: правильно или нет, трудно сидеть и смотреть, как на твоих глазах разделываются с твоими согражданами!– Вы вступили с ними в бой?– Король и рыцари – да. Остальное сделали простые воины. Они пели и смеялись. И я подумал, что возможно, мы, благородные рыцари, живем слишком утонченно и слушаем слишком много баллад о рыцарских подвигах.– Он криво усмехнулся.– Не одного меня вырвало прямо на поле боя.– Саймон потерся лицом об Элинор.– Но Бог благосклонен ко мне. Здесь, рядом с тобой, я чувствую, что излечусь.– Но только если позволишь мне снять с тебя рубаху и обмыть тебя, – едко ответила Элинор. Она успокоилась, когда Саймон послушно опустил руки и улыбнулся вполне нормально.Однако он не излечится, пока они не уедут из этой перезрелой страны. Поначалу, когда Элинор заводила с ним разговор, занимаясь лечением его ран, Саймон вновь и вновь возвращался в своих речах к «морю крови». Элинор с удовлетворением обнаружила, что не это само по себе заботит Саймона, а количество, чрезмерное количество мертвых и крови. Ведь хорошо, когда у тебя мягкое сердце, но мягкосердечный воин может забыть, зачем нужны заложники и какую опасность они могут представлять, если их оставить в живых, а это уже непростительно для воина.Даже на ее вопросы о том, как ему удалось уговорить короля написать письмо Беренгарии, он отвечал, снова возвращаясь к «морю крови».– Я? Я ничего не делал, – сказал Саймон.– Я думаю, любой, кто произнес бы имя этой бедной женщины на прошлой неделе, встретил бы свою смерть. Это было после того, как мы закончили. Мы вернулись в лагерь, и у меня было такое впечатление, что у короля, будто гора с плеч свалилась. Он сразу начал планировать поход на юг, в Джаффу, а оттуда – на восток, в Иерусалим. Затем он внезапно повернулся ко мне и спросил, не могу ли я отвезти письмо. Я был немного удивлен, потому что есть много курьеров. Но, когда он попросил меня отвезти письмо королеве, я понял, как он добр, так как он хотел дать мне возможность побыть с тобой. Мы уедем завтра или послезавтра.«Возможно, это правда, но только отчасти, – цинично подумала Элинор.– Когда Ричард желал чего-то, вряд ли тут было дело в доброте. По крайней мере, на этот раз у Саймона будет то, что он хотел, а у Ричарда – тот, кого он хотел в своей постели. Но она этого не сказала – какое ей дело до короля? Спасибо за то, что он послал к ней Саймона. А Ричарду никто не будет мешать в эту ночь».Вряд ли Саймон думал о том же. Когда Элинор попросила его остаться, он запротестовал. Но когда она сказала, что армия вряд ли продвинется далеко за одну ночь, если вообще будет двигаться, Саймон не возражал. Он просто повернулся и позволил уложить себя в постель и, как оказалось позже, хорошо, что он остался. Армия бездействовала до 22 августа.Поход, который последовал за этим, был более чем Странным. Армия Ричарда двигалась вдоль побережья, а параллельно с ней плыли корабли с провизией, армия же Саладина следовала за армией Ричарда по суше на расстоянии нескольких миль. Жара убивала. Многие чувствовали такую же слабость, как Саймон. Многие умирали.И, несмотря на корабли с провизией, не хватало мяса. Но письма Саймона к Элинор были ободряющими. Он писал, что рано или поздно Саладин должен вступить с ними в схватку.За день до того, как они должны были прибыть в Арзуф, разведчики Ричарда сообщили, что армия Саладина заблокировала их дальнейшее продвижение. Насколько армия Саладина превосходила армию Ричарда, он не знал, но знал, что если позволит своим людям врезаться в войско сарацин, их могут разбить на группы и вырезать. Повозки со снаряжением под охраной небольшого отряда пеших воинов отправились дальше, по побережью. Впереди – вооруженные конные рыцари встали стеной. Перед ними – ряд лучников под прикрытием щитов. Ричард приказал им отражать удары, не нападая, а защищаясь. Пусть эти неверные разобьются о стену его воинов.Это был мудрый план, но, как подумал Саймон, трудновыполнимый. Одна волна атакующих была отбита, но это не принесло облегчения. Сарацины сползали с холмов тучами, как муравьи, тысячами, сотнями тысяч, и их количество не уменьшалось. Пару раз они прорывали стену пеших воинов, и туда устремлялись конники, чтобы закрыть брешь, но им было запрещено преследовать иноверцев. Несколько воинов с криками страха пытались убежать, но Саймон сам убил их на глазах воинов, которые стояли фронтом. Это были всего лишь подростки, и Саймону было жаль их, но всем должно было быть ясно, что единственным способом выжить было – сражаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151