Оно тут же откликнулось на ее движения вверх-вниз и обрело былую твердость.
Страйдер втянул сквозь зубы воздух и отстранился от нее.
— Ты искушаешь меня, Ровена. — Он накрыл ее ладонь своей, показал, как надо правильно двигаться, и убрал ее руку. — Не делай так больше.
— Почему?
— Потому что если ты не остановишься, я снова займусь с тобой любовью, а тебе для первого раза уже достаточно. Тебе станет еще больнее.
Ей вовсе не было больно, но в то же время она действительно слишком мало знала о физической стороне любви.
— И много у тебя было девственниц? — спросила она, набравшись смелости. — Вижу, ты неплохо в них разбираешься.
— Нет, любовь моя. Только ты. Просто мужчины часто обсуждают интимные вопросы, от них я и узнал всякие хитрости.
Она улыбнулась. Отчего-то ей было очень приятно услышать его признание.
— А кто был твоей первой любовницей?
— Ты действительно хочешь это знать? — ошеломленно спросил он.
— Ты же знаешь о моем первом.
Он как-то странно хмыкнул, потянулся за своими вещами и начал одеваться.
— Одна леди из Франции, куда меня послали учиться. В ту зиму она со своим отцом приехала погостить к графу.
— Она была опытной?
— Да. Она со своими дамами выходила на арену посмотреть, как тренируются рыцари. И однажды сказала, что видела, как я помогаю своему господину, и очарована мною.
Ровена не могла винить ее за это; жаль, что она сама не знала тогда Страйдера. Интересно, в юности он был так же хорош, как сейчас?
— Она была старше тебя?
— На четыре года.
— И сколько тебе сейчас?
— Едва за двадцать пять перевалило. Ровена даже рот раскрыла от удивления:
— Но ты был слишком молод для нее!
— Она так не считала.
Ровена стрельнула в него глазами, услышав это неприкрытое бахвальство. Ох уж эти мужчины, все на одно лицо!
— Ты видишься с ней?
— Нет. Она умерла от какой-то болезни, когда я был в Святой Земле.
Ровена от души посочувствовала незнакомке:
— Мне очень жаль.
— И мне тоже. Она была очень хорошей дамой и не заслуживала ранней смерти.
Что-то в его интонациях тронуло ее.
— Ты бы женился на ней?
— Нет, честно говоря, я ее едва знал. Мы были с ней всего лишь раз, и после этого я ее никогда не видел. Да и о ее смерти узнал совершенно случайно.
Страйдер присел и помог Ровене одеться, а она все думала о том, чем занималась с ним и что узнала.
Конечно же, она не беременна. Ее подруги постоянно встречались с мужчинами, и ни одна из них не понесла.
Но даже если и так, что ж, перспектива заиметь от Страйдера ребенка кажется не настолько отвратительной, как должна бы. Более того, в глубине души она надеялась на это. Интересно, что она почувствует, когда внутри ее будет расти дитя? Когда увидит, как Страйдер играет роль отца для их сына или дочери? Из него выйдет хороший добрый отец, как ее милый покойный папа, в этом она нисколько не сомневалась.
Но вместе с этой мыслью неизбежно пришла и другая. Ровена вспомнила о той участи, которая постигла ее отца. У Страйдера еще больше врагов, и каждый спит и видит воткнуть ему в спину нож. Слова охранника эхом зазвенели в ее ушах.
— Ровена?
— Прости меня, — сказала она, усилием воли прогоняя от себя злые образы.
— Что такое?
— Ничего.
Он взял ее за подбородок, приподнял голову и заставил заглянуть ему в глаза.
— Скажи мне.
— Просто я припомнила гибель своего батюшки. Одному из его людей заплатили за то, чтобы он ударил его в спину. Страйдер нахмурился.
— Мой отец был хорошим другом Генриха, — печально проговорила она. — Как ты знаешь, некоторым из дворян не по душе, когда кто-то заводит с королем слишком близкие отношения, и они готовы отвалить немалый куш, лишь бы избавиться от соперника.
Он огляделся вокруг, словно враги были прямо в камере. Вероятнее всего, именно такой человек упрятал Страйдера в тюрьму, обвинив его в совершенном ночью убийстве.
— Да. Зло не имеет границ.
— Я боюсь, что однажды то же самое приключится с тобой.
Страйдер вспомнил о своем последнем визите в Англию, когда он приезжал сюда вместе с Саймоном. Его и вправду кто-то пытался убить.
Сколько же здесь убийц? Ровена права, ревнивым придворным несть числа. До сих пор он не придавал особого значения покушениям на свою жизнь. Он никогда не связывал их со своим положением в Братстве.
Но теперь, когда он задумался над этим вопросом всерьез, он понял: покушения начались через три года после их освобождения. Именно столько ему потребовалось, чтобы стать королевским рыцарем…
Совпадение?
Или сарацинам понадобилось ровно столько времени, чтобы обучить и выслать своих убийц?
От этой мысли у него мороз по коже пробежал, но ему не хотелось думать об этом сейчас.
Сейчас с ним Ровена. Запах ее нежной близости. Ее теплое прикосновение. Это все, о чем ему хотелось думать.
Он сел на солому и привалился спиной к стене. Протянул Ровене руку и усадил ее себе на колени.
Ровена положила голову ему на грудь, и они притихли. Он обнял ее, впитывая мягкое тепло ее тела, гладил рукой по волосам. А ее зеленые глаза доверчиво глядели на него.
Камера наполнилась покоем и умиротворением. Подобных моментов в его жизни — раз-два и обчелся. Кто бы мог подумать, что эти мгновения ему подарит женщина, прославившаяся на весь мир своей ненавистью к рыцарям?
Смешно, ей-богу!
— Надеюсь, ты получишь свою свободу, Ровена, — прошептал он.
— А я верю, что тебя не повесят. Он рассмеялся:
— Можешь не волноваться. Мои люди не допустят этого.
— И что же они сделают?
— Если ничего другого не останется, они ворвутся сюда и освободят меня силой.
При мысли о его побеге глаза Ровены подернулись дымкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87