Глаза необычного светло-зеленого цвета с поволокой, что так нравятся женщинам, смотрели дружелюбно и прямо, однако по всему чувствовалось, что враги встретят совсем другой взгляд – яростный, свирепый.
Снорри познакомился с Радимиром на большом острове, что местные называли Руяном, а северные люди и аллеманы – Рюгеном. И тот и другой, и Радимир и Снорри, оказались в дружине Радислава, князя ободритов. Снорри привлекали поиски богатства и славы (Хельги-ярл так и не собрался в тот год в поход, не до того было – свадьба, смерть и похороны Торкеля, интриги Скъольда Альвсена и Свейна Копителя Коров, – пришлось скрепя сердце отпустить Снорри и еще с полдесятка молодых ребят к чужому хевдингу), Радимир же бежал на Руян из своих родных мест. Почему – никому не рассказывал, даже Снорри, с которым подружился. Примерно с год всё шло хорошо – набеги на богатые фризские земли, аллеманские и куршские пленницы, добыча и слава. А к концу лета князя Радислава нашли на берегу мертвым. Поговаривали, пришибли собственные же волхвы-кудесники: то ли золото он с ними не поделил, то ли женщин. В общем, разные слухи ходили.
После смерти Радислава началась на острове борьба за власть, всяк хотел сам княжить, не до походов было – меж собою грызлись. Не по душе то было многим, народ потихоньку разбегался – кто в Фризию, кто в Англию, а кто и к Железнобокому Бьорну, знаменитому конунгу. Некоторые – к Ютландцу, тот как раз в очередной раз собрался в Гардар – страну русов, уважали его там многие, а некоторые боялись, а кто не уважал и не боялся, те хотя бы знали, кто такой Рюрик Ютландец. А чего б Рюрику не ходить в Гардар, коли у него там родственники? Мать его, Умила, чай, не кто-нибудь, а дочь самого Гостомысла-конунга, а люди из Гостомыслова рода по сю пору власть в Гардаре делят, взять хоть ярла Вадима, по прозвищу Храбрый. Вот и Рюрик вполне может в Гардаре править, вполне. В числе прочих засобирались к Ютландцу и Снорри с Радимиром, да потом раздумали. Уговорил Снорри дружка податься на север, в Халогаланд, к старому своему хевдингу Хельги-ярлу. Не гоже вот так просто к Ютландцу срываться, не показавшись на глаза родному ярлу, бесчестно это. С тем и Радимир согласился, что бесчестно. Составил компанию – ему всё равно куда было, лишь бы не в родные места. Добрались до Скирингсалля, а оттуда уж и в Бильрест-фьорд решили, будет возможность – морем, с купцами, а не будет – так и на лошадях, посуху. Дорога, правда, трудновата, да какой же викинг трудностей опасается? Если их и нету, трудностей да опасностей разных, так сам себе наделает! Вот и эти, Снорри с Радимиром, уж, казалось бы, куда там в путь собираться в метель да бурю, ан нет – как раз такая-то погодка и по душе настоящему воину! Заодно можно будет и Хельги-ярла нагнать, если это и вправду он корабли у мастеров скирингсалльских осматривал. «Я тут все горы знаю! – бахвалился Снорри. – Если сразу к Рекину не свернет – нагоним ярла!»
Нагнали...
– Что ж вы сразу стрелы пускать начали? – укоризненно покачал головой Хельги. – Сначала б разузнали, кто в хижине.
– Да мы и хижины-то вашей не видели, – усмехнулся Снорри. – Думали – берлога. А вообще – кто бы говорил? Ты ведь сам, Хельги-ярл, не очень-то со мной разговаривал, сразу ка-ак махнул копьем, я еле увернулся!
Радимир громко захохотал. Рассмеялся и Хельги. И в самом деле: с чего б это он вздумал учить Снорри выдержке? Сам-то ведь тоже хорош... Эх, куда ж девалась его хваленая рассудительность? Его рассудительность? Его? Да нет. Нет же! Не его... А Того... Того, кто посещает его мозг в самые опасные моменты. И тогда Хельги – обычный молодой парень – вдруг становится необычайно прозорливым, выдержанным, умным. Впрочем, он и так, сам по себе, далеко не глуп. Например, быстро догадался, что Тот помогает ему, Хельги, а вовсе не вредит. Привык даже. Интересно вот только, кто этот Тот? И... и не почудилось ли всё это? Ведь уже давно, пожалуй года три со времен последнего открытого столкновения со Скъольдом, не чувствовал Хельги-ярл ничего необычного. И даже как-то не по себе становилось первое время. А потом привык и вот уже засомневался даже – а было ли что?
– Если выйдем завтра с утра, думаю, к вечеру будем у Рекина, – задумчиво произнесла Сельма. Снорри тут же перебил ее:
– А зачем нам сворачивать к Рекину? Лучше уж ехать сразу до Бильрест-фьорда.
– Мы так и хотели, – кивнул Хельги. – Как твоя рука?
– Горит, словно в огне! – приподнявшись на ложе, захохотал юноша. – Хороший удар, ярл! Боюсь, он будет стоить тебе не один бочонок пива.
– Для тебя, Снорри, у нас в Снольди-Хольме всегда найдется доброе пиво, – торжественно пообещал ярл. – Как и для твоих друзей.
К утру распогодилось. Засияло солнце, растапливая снега, зазвенела капель с крыши, а над деревьями, над проталинами на полянах закружили, галдя, черные тучи грачей. В страну Нордвегр, от Вика до Халогаланда и Трендалага, приходила весна.

– Но они могут заехать к Рекину и дальше плыть морем?
– А что, у Рекина есть лишние лодки? Да и не рискнут они.
– А если Хельги почует неладное? У него же, говорят, нюх на это дело. Недаром кое-кто зовет его Вещим.
– И кто же этот «кое-кто»? Не старый ли и хромой Сердар, давно выживший из ума?
– Но хватит ли у нас воинов для засады?
– Их всего семь человек, Лейв. Сам ярл – недоносок Хельги, – его жена и пятеро старых слуг, из которых самый ловкий – рыжий бездельник Гирд.
– Но... успеем ли мы?
– Успеете, если не будешь слишком долго со мной препираться. Тебе нужно серебро или нет?
– Да нужно, дядько Скъольд... Только вот...
– Что «вот»?
– Только вот хотелось бы побольше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15