Конечно, широкомасштабная деятельность – дело хорошее. Но такими вещами, вообще говоря, занимаются дипломаты, в крайнем случае, легальная резидентура, а держать нелегала ради политического анализа – слишком дорогое удовольствие. Впрочем, спорить с Зорге по этому поводу было бессмысленно: ученый – он и есть ученый, пусть в этом качестве и занимается своей «широкомасштабной деятельностью», а разведчик из него может получиться хороший, это видно, хотя он и не без недостатков. А если искать работников без недостатков, то ведомство придется вообще закрывать.
Итак, после нескольких встреч с Берзиным и короткой – очень короткой! – подготовки Рихард Зорге вступил на новую стезю. Он сам писал, что Китай – это был его выбор, что Восток больше соответствовал его темпераменту, чем Европа. Старая, скучная, филистерская Европа, где надо все делать кропотливо, с оглядкой на начальство и полицию. То ли дело Китай – там есть где развернуться. Надо еще упомянуть, что именно к этому времени теоретики из Коминтерна основные надежды по части революции возлагали именно на Китай…

СССР и его дальневосточный сосед

Что же представляла собой страна, которую выбрал точкой приложения своих кипучих сил прекрасно разбиравшийся в политике Рихард Зорге? О, Китай был очень интересным местом!
Одна из крупнейших по территории и населению стран мира, Китай в то время находился в незавидном положении. Потерпев поражение в войне с Японией 1894–1895 годов и после подавления восстания «боксеров» в 1901 году он фактически стал полуколонией, где хозяйничали европейские страны, Россия, Япония и США. После победы над Россией и захвата немецких владений в Китае в 1914 году японское влияние в Китае все усиливалось, постепенно начался открытый захват его территорий. Никогда особенно не скрывались и претензии на русский Дальний Восток. В 1918 году, воспользовавшись Гражданской войной, японцы высадились во Владивостоке, и лишь к осени 1922 года удалось вытеснить их оттуда, а в северной части Сахалина они оставались аж до 1925 года. Попытка захвата провалилась, но планы остались.
В 1926 году в Японии разразился экономический кризис, а в 1927 году пост премьер-министра занял генерал Гиити Танака, политикой которого стало решение проблем своей страны за счет соседей – Китая, Монголии и СССР. В качестве «внешней доктрины» пропагандировалась идея великой миссии Японии по «освобождению» азиатских народов от гнета белых колонизаторов. Однако в документе, который премьер-министр в 1927 году представил японскому императору, названном впоследствии «меморандумом Танаки», говорилось несколько иное. Там открытым текстом излагались следующие планы:
«Для того, чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию. Для того, чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай… Имея в своем распоряжении все ресурсы Китая, мы перейдем к завоеванию Индии, Архипелага, Малой Азии, Центральной Азии и даже Европы… В программу нашего национального роста входит, по-видимому, необходимость вновь скрестить наши мечи с Россией…»
Так что, как видим, Китай должен был стать опорным пунктом Японии на континенте. Впрочем, несмотря на огромную численность населения, в военном отношении это была слабая страна, и завоевать ее было нетрудно. Но японцы не спешили это делать. В самом деле, захватив страну, надо ей хоть как-то управлять. А что касается управляемости, то в конце 20-х годов ситуация в Китае, пожалуй, больше всего напоминала Россию времен Гражданской войны.
Несколько раньше, в 1911 году, Синьхайская революция свергла власть Цинской династии, и к власти пришло правительство во главе с Сунь Ятсеном. Однако новая власть была чисто номинальной. Процесс государственного распада в Поднебесной зашел далеко, и власть контролировала лишь шесть провинций на юге страны (Гуандун, Гуанси, Юньнань, Гуйчжоу Сычуань и часть провинции Хунань), а реальную власть имело только в одной провинции Гуандун. Остальной Китай представлял собой множество полуавтономных территорий, которыми управляли генералы, – их называли «провинциальные милитаристы». Генералы имели в своем распоряжении войска и не собиравшиеся ни с кем делиться властью – а власть эта была бесконтрольна и безгранична.
В 1921 году была образована Коммунистическая партия Китая, которая, впрочем, вскоре вступила в более крупную националистическую партию Гоминьдан, выступавшую за объединение страны и превращение ее в демократическую республику. В Гуанчжоу (Кантон) было сформировано гоминдановское правительство во главе с одним из лидеров первой буржуазно-демократической революции 1911–1913 годов. Сунь Ят-сеном. В 1925 году Сунь Ятсен, умер. Вскоре после смерти вождя его обученная советскими специалистами национально-революционная армия завоевала большую часть Южного и Центрального Китая, прибавив к «провинциальным милитаристам» еще одну разновидность власти. Впрочем, порядка в стране от этого больше не стало.
Коминтерн, как водится, тут же увидел в этих событиях долгожданную революция и радостно кинулся помогать. После провала с «германским красным октябрем» все, кто со дня на день ожидал «мировой революции», – и в Коминтерне, и в советском правительстве – основную ставку сделали на Китай. По их прогнозам, эти волнения должны были перерасти из антифеодального и национально-освободительного движения в революцию по типу российской и, в перспективе, привести к построению социализма. В СССР отношение к этим раскладкам было неоднозначное. Категорическими противниками курса на «перерастание» были нарком иностранных дел Максим Литвинов, полпред в Японии Виктор Копп и некоторые другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64